Зоя Дмитриевна Руденко оказалась врачом-гинекологом. А местом ее службы – акушерско-гинекологическая клиника. И посему Руденко пригласила сыщика домой. Так ей показалось удобнее. Поскольку разговор должен был касаться вещей весьма для Зои Дмитриевны личных, Саша не возражал.
Дверь отворила высокая рыжеволосая женщина с прекрасной фигурой, которую подчеркивали приталенный пиджак и узкая, короткая юбка делового костюма. Выглядела Руденко значительно моложе своих тридцати пяти.
– Турецкий Александр Борисович. – Саша протянул служебное удостоверение.
– Ах, оставьте, я и так вижу, что вы не бандит. Проходите.
Она развернулась, демонстрируя походку от бедра, провела Сашу в гостиную двухкомнатной, мило обставленной квартиры.
– Садитесь, Александр Борисович. – Она указала на одно из двух глубоких кресел возле изящного низкого столика. – Я только что вернулась с работы, кофе со мной выпьете?
– Не откажусь.
«Боже, сколько литров кофе вливается ежедневно в мой бедный организм! О мой несчастный желудок, выйдя на пенсию, буду заниматься исключительно тобой! – мысленно пообещал Турецкий, принимая из рук хозяйки чашечку с растворимым кофе. – Это после Ириного, настоящего, ароматного... Что приходится терпеть во имя службы!»
Зоя Дмитриевна опустилась в другое кресло, демонстрируя свои роскошные ноги в модных остроносых туфельках.
– У меня можно курить. – Она вытряхнула из пачки сигарету, дождалась, когда Турецкий щелкнет зажигалкой. Склонившийся к ней Саша почувствовал запах «Bulgari», достаточно дорогих, модных в этом сезоне духов.
Зоя вскинула на него глаза, они оказались серо-зеленые, чуть раскосые и смотрели этак... маняще.
Соблазнительная барышня, снова отметил Турецкий.
– Чем обязана? – выпустив струйку дыма, спросила женщина.
– Вы меня так ослепили своей красотой, что я почти забыл, зачем пришел, – обезоруживающе улыбнулся Саша.
Зоя рассмеялась:
– Будет вам! Такой серьезный мужчина, представитель такого грозного ведомства...
– Но прежде всего мужчина, который при любых обстоятельствах способен оценить женскую красоту.
– Но вы ведь не затем пришли ко мне, чтобы расточать комплименты? – усмехнулась Зоя.
– К сожалению. Вы уж извините меня, вы и так устали после трудового дня, а я свалился на вашу прелестную головку.
– Что касается прелестной головки, то она у меня побаливает. Я, пожалуй, немного коньяку выпью. Присоединитесь?
– Я готов присоединиться к любому занятию, которое вы мне предложите, – обволакивая женщину взором, полным тайных грез, откликнулся Александр.
– Смелое заявление, – усмехнулась та.
Она поднялась, слегка потянулась, узкая юбка еще более обтянула бедра, короткий пиджачок приподнялся, Саша увидел полоску тронутого загаром тела.
– Так, знаете ли, устала сегодня. Весь день с больными, потом с их карточками. Все тело словно льдом сковано. Организм так и просит движений. Я ведь в прошлом спортом занималась. Гимнастика.
Она достала из бара початую бутылку, фужеры.
– Позвольте мне. – Саша плеснул коньяк на дно бокалов. – За что?
– Не знаю, мы так мало знакомы для общих тостов.
– Так давайте за знакомство, которое лично мне доставляет истинное удовольствие!
Женщина усмехнулась, снова устремила на Турецкого взор полесской колдуньи, молча выпила, достала из пачки новую сигарету.
– Так что же вас интересует? Или – кто?
– Меня интересует, Зоя Дмитриевна, ваш бывший муж, Анатолий Иванович Нестеров.
– Вот оно что... – подняла бровь Руденко.
– Удивлены?
– Как вам сказать. И да и нет.
– Вот как? А он что, занимался чем-то противозаконным?
– Нет, но... – Она сделала паузу, затем тряхнула рыжими волосами, словно отгоняя прошлое. – Знаете, что бы я вам о нем ни сказала, вы сочтете это местью оставленной им женщины. Поэтому не знаю, по адресу ли вы пришли.
– Думаю, что по адресу. Я надеюсь на вашу объективную характеристику. Кто, как не жена, знает своего мужа? Тем более бывшего. Знает, я думаю, досконально, поскольку видела его не только в годы любви, но и в период разрыва. Как мужчина расстается с женщиной – это ведь тоже важно. Поэтому я и пришел к вам. Вы не производите впечатления человека, обиженного судьбой. Вы молоды, красивы, я рискну добавить – очень красивы, у вас работа, уютный дом. Вы, мне кажется, в порядке. А ваш бывший муж – пожилой, больной человек с проблемами. Наверное, у вас нет оснований чувствовать себя ущемленной. Вы давно развелись?
– Пять лет тому назад.
– Значит, пыл бракоразводного процесса угас, так я думаю. И можно оглянуться на прошлое без гнева. Или ошибаюсь?
– Какой гнев, о чем вы! – отмахнулась Зоя. – Я была влюблена в Анатолия Ивановича как кошка. У нас весь курс, все девочки, были в него влюблены. Он был такой... завораживающий. Такая экспансия, такая эмоциональная подача материала. Ах, как он нас учил! В основном парней, конечно. Девочек всерьез не воспринимал. Я даже в научное общество по хирургии ходила, чтобы привлечь его внимание.
– По хирургии?
– Да, он ведь был хирургом, вы не знали?
– Нет. Просветите, пожалуйста.
– Анатолий Иванович был весьма успешным хирургом. И он еще двадцать лет тому назад начал заниматься пластической хирургией. Это было ново, не изучено и очень интересно.
– А почему же он перестал?..
– Оперировать? У него проблемы с сосудами.
– Давно?
– Да, мы уже были женаты. Это началось лет... десять тому назад. У него возникали мгновенные потери сознания. Всего на несколько секунд. Но для оперирующего хирурга это катастрофа, это заболевание, несовместимое с профессией. И он ушел из хирургии. Он вначале очень это переживал. Потом ушел в науку, начал заниматься иммунологией, эмбриологией. Денег стало меньше, но я, знаете ли, была даже рада. Для меня было главным то, что к нему перестали обращаться эти ужасные личности.
– Какие?
– Бандиты. Самые натуральные. Начало девяностых – криминальные войны, как вы помните. Кому тогда в нашей стране нужны были пластические операции? И у кого были на них средства? Я каждый день боялась за его жизнь. А вдруг что-то сделает не так и получит пулю в лоб прямо над операционным столом? Я думаю, что его сосудистая патология в те годы и сформировалась. Каждый день на нервах, пачки сигарет...
– А вы кого-нибудь из его криминальных клиентов видели, знаете?
– Одного, представьте, видела. Приходил к нам в дом. С цветами, бутылками. Анатолий его так удачно перекроил, что тот в полном восторге был. Танцы даже здесь затеял. Чечеточник приблатненный!
Это слово, сорвавшееся с уст изысканной леди, поразило Александра.
– Почему чечеточник? – Он как бы не заметил прилагательного.
– Он чечетку отбивал. Маленький, щуплый, а танцевал здорово, это факт. У него и кличка была – Танцор. Так он мне представился. И так же называл его Анатолий. Так вот, этот Танцор устроил в нашей
