дернулась вверх и округлилась. Но торопить на несколько мгновений примолкшего собеседника он не стал.
Павлюченко задумчиво посмотрел в свою кружку, сделал пару глотков и только после этого поднял на Валерия глаза.
– Возможно, – наконец произнес он. – Возможно, если речь идет о фирме господина Мохнаткина... «Васильев», как вы понимаете, фамилия распространенная... На курсе у меня их было тогда сразу трое.
– Речь идет об этой фирме, вы правильно угадали, – кивнул Валерий. – И если я правильно понял – Игорь Симонович Васильев ваш бывший ученик...
– Слушатель... – автоматически поправил его Павлюченко. – В Афган поехал в числе первого потока... Вернулся, как видите. Но, как и почти все они, другим человеком... Впрочем, это вы знаете и без меня. Что он натворил?
– Пока мне нечего вам ответить. Я вообще-то хотел бы послушать вас, – напомнил Валерий.
– Да, конечно... – Он отодвинул от себя недопитое пиво, очевидно собравшись наконец с мыслями. – Если говорить формально, Игорь всегда, с самого начала был, как принято говорить в армии, «отличник боевой и политической подготовки». Из него должен был получиться прекрасный «особист»... Если бы не война. Если бы не перестройка. Если бы... Ему светила прекрасная карьера, одним словом. Потом... Ну потом я на несколько лет потерял его из виду. И когда его имя вновь всплыло, он уже работал у Мохнаткина, тогда еще обычным охранником, поскольку их фирма находилась в процессе становления и целой охранной службы в ней не имелось.
– Когда это было?
– По-моему... – Павлюченко ненадолго задумался. – Думаю, год девяносто третий, не позже.
Валерий кивнул, ожидая продолжения.
– Насколько понимаю, вас интересует Игорь сегодняшний, а не тех далеких времен. Что ж... Вам о чем- нибудь говорит сочетание «матерый мужик»?
Померанцев еле заметно улыбнулся и кивнул.
– Ну так Васильев на сегодняшний день как раз и есть матерый. За последние годы мне доводилось лично общаться с ним нечасто – не больше трех-четырех раз, и то случайно. Ничего от того мальчика, которого я когда-то знал, в нем не осталось. Так что о его жизненных принципах ничего сказать не могу. Но слухи ходят разные...
– С этого места можно и поподробнее, – сказал Померанцев.
– Понятно, что можно... – Профессор вздохнул и снова пододвинул к себе кружку, но пить не стал.
«Нервничает, – отметил про себя Валерий. – Похоже, не хочет сдавать бывшего студента».
– Но слухи – они слухи и есть, хочу это подчеркнуть, – нехотя отозвался Вадим Григорьевич, подтверждая подозрения Валерия. – К тому же касаются они по преимуществу самой фирмы Мохнаткина.
– А именно?
– Вы ведь в курсе, что Мохнаткин продюсирует в основном этих нынешних визгунов?.. Честно говоря, я не разбираюсь в нынешней музыке (он произнес это слово иронично, с ударением на «ы»), но в голове застряло одно словечко: рэпер... Вы знаете, что это такое?
Померанцев снова кивнул.
– Ну а я понятия не имею. Просто запомнилось, поскольку этот парень, по слухам, был как раз рэпером. Поначалу его взялся раскручивать, как это у них нынче говорится, сам Мохнаткин. Потом что-то случилось – детали мне неизвестны, – и они поссорились. Говорят, этот рэпер то ли подал на фирму в суд, то ли собирался это сделать... Словом, нашли нашего артиста в один печальный день за городом с простреленной башкой...
Валерий округлил брови и негромко присвистнул.
– Вот тут-то и поползли разные слухи: говорили, что мальчишка стащил на фирме какие-то бумаги, чтобы насолить бывшим работодателям. Что бумаги эти, попади они в соответствующие руки, могли обойтись самому Мохнаткину в весьма приличный срок... Лично я думаю, речь шла вовсе не о суде, а о шантаже со стороны парня...
– Согласен, – произнес Померанцев. – И что было дальше?
– Ну... Как вы думаете – что? Убийцу, разумеется, не нашли, дело давно пылится где-нибудь в архиве. Но если данный слух соответствует истине и несчастного дурака действительно убрали по распоряжению Мохнаткина, исполнителем акции просто обязан был быть Игорь... Особенно если учесть, по все тем же слухам, что эта команда давно не стесняется своего благополучия...
– У меня тоже есть свой слух, – сказал Валерий. – Говорят, Мохнаткин связан с криминалом...
– Вы разве не в курсе, что нынешняя молодежь, особенно те, кто крутится в этой сфере, почти сплошь наркоманы? – усмехнулся Профессор. – Думаю, ножки вашего слуха растут оттуда, тем более что и у нас никто не сомневается в этом. И поперек дороги господину Мохнаткину вряд ли кто сознательно встанет. Сами знаете, какие деньги там крутятся! И какие люди ходят... Но позвольте напомнить вам еще раз: все, о чем мы с вами тут говорим, всего лишь слухи...
– Почему вы считаете, – поинтересовался Померанцев, – что если все это соответствует действительности, то исполнитель непременно Васильев?
– Ну что вы, ей-богу, такие вопросы задаете! – покачал головой Павлюченко. – Я же сказал – Игорь с Мохнаткиным уже много лет, предан ему с потрохами, поскольку наш Николай Генрихович, взяв Васильева к себе с улицы, вытащил его тем самым из того же дерьма, что и мой хозяин – меня... Поверьте, такое не забывается! Ну а всю остальную команду подбирал ему постепенно Игорь, конечно, она у них с тех пор время от времени меняется.
– Почему?
– А кто их знает почему? – пожал плечами Вадим Григорьевич. – Если говорить о собственно охране, то нужны молодые парни, а не сорокалетние, пусть и опытные... Верно?
– Пожалуй.
– У нас, например, тоже время от времени кто-то уходит, кто-то приходит – несмотря на хорошие оклады, люди стараются найти что-нибудь более солидное и надежное, чем работа охранника с возрастным цензом. Не скажу точно, остался ли кто-то при Васильеве из первой команды, но наверняка если и остались, то пара человек, не больше.
– Вадим Григорьевич, вы никогда не слышали о том, кто именно покровительствует Мохнаткину? Ведь кто-то же должен?
– Вы не хуже меня знаете, что имена крышующих в делах, связанных с «дурью», не называются вообще. Вы уж простите меня, поговаривали, что без вашего ведомства тоже не обошлось... На худой конец, ментовского... Ну не смотрите на меня так! Я ж не говорю, что кто-то из высокопоставленных в отделе по борьбе с наркотиками! Возможно, какая-нибудь формально мелкая или средней руки сошка со связями...
– Вообще-то я не совсем это имел в виду, – вздохнул Валерий. – Наркотики – это не вполне наша сфера... Однако начиналось все не с них, а со сферы Минкульта, верно?
– Хотите сказать, что кто-то в Минкульте с этим связан? – Профессор пожал плечами. – Очень возможно, но лично я тут вам вряд ли чем-то помогу, хотя, если очень надо, могу попробовать, порасспрашивать осторожненько кое-кого...
– Пока не надо, – покачал головой Померанцев. – Но вполне возможно, понадобится. Я вам позвоню, если необходимость действительно возникнет... Последнее, Вадим Григорьевич. Мне как-то с трудом верится, что по части связей Мохнаткина с травяным бизнесом никогда и нигде вообще не всплывало никаких имен или кличек...
– Ну вот, а говорите, не ваша сфера, – усмехнулся Павлюченко. – Что ж, кличка-то как раз всплывала. Одна, но не раз и не два... Если вы слышали – некий Кураж, которого никто никогда не видел и о котором многие слышали, но упоминают о нем всегда с опаской...
– Ну что, братцы-кролики? – Александр Борисович Турецкий обвел глазами собравшихся у него в кабинете: помимо Померанцева и оперативников рядом со столом Турецкого пристроился и Вячеслав Иванович Грязнов, заскочивший, как выразился он сам, «на огонек», дабы лично передать в штаб оперативно-следственной группы кое-какие «бумаженции», а заодно и выяснить, насколько результативно
