Я тут проанализировал все, что удалось нарыть в базах данных плюс ваши немалые труды, получилась такая довольно краткая, но и достаточно увесистая картина. Самое светлое пятно на ней – тот факт, что отпечатки пальцев, к слову сказать большого и среднего, на ошейнике кота идентичны отпечаткам Васильева Игоря Симоновича, начальника охраны продюсерской фирмы «Струна», хозяином которой является Николай Генрихович Мохнаткин, бывший директор бывшего же ДК, на базе которого и была создана фирма.
Приватизационные документы имеются. Подписаны они на первом этапе – я имею в виду разрешение на приватизацию здания – сотрудниками Минкульта, в том числе и теми, кто имел право решать подобные вещи. Но есть и еще одно весьма любопытное заявленьице, с которого, судя по всему, все и началось... В той базе данных, из которой мы это извлекли, хранится один из двух экземпляров документов. Это заявление о ветхом, требующем срочного ремонта здании ДК – скорее докладная, подписанная Ираклием Васильевичем Шатуновым, мелким чиновником, занимающим сегодня в Минкульте куда более приличную, хотя и не самую крупную должность.
Далее: имеется акт о том, что здание действительно якобы находится в аварийном состоянии... Померанцев, сразу, чтоб не забыть: рой землю носом, но добудь мне пару тогдашних сотрудников Мохнаткина, из тех, кто в результате приватизации оказался на улице... Выяснишь, правда ли, что здание нуждалось в срочном ремонте. Все делать сразу под протокол. Это одна сторона.
Теперь вернемся к убийству. И здесь есть возможность познакомиться с уже упомянутым господином Шатуновым поближе. В соответствии с показаниями свидетельницы, ближайшей подруги жертвы, Ираклий Васильевич Шатунов в течение примерно двух лет являлся любовником Краевой. Ровно до того момента, как в ее жизнь – во второй раз – вошел Юрий Строганов. Вы все знаете, что роман возобновился, а Шатунов певицей был элементарно брошен.
Как сказала свидетельница Гудкова, Краева стремилась выйти на мировой уровень, этим во многом и объяснялась ее связь с Шатуновым, но он по каким-то, скорее всего личным, причинам надежд певицы не оправдал. В отличие от Строганова... Я выяснил, уже по своим каналам, что, организовав свой театр, Юрий Валерьевич на самом деле пел в нем не так уж часто: например, что касается основной постановки – оперы «Мария Стюарт», он участвовал в десятке или дюжине премьерных спектаклей... После чего отправился за рубеж месяца на два, по зарубежному контракту – если память мне не изменяет, в Париж... С одной стороны, нельзя было допустить, чтобы его имя на мировой сцене подзабылось. С другой – Строганов зарабатывал деньги, в том числе на свой «Дом оперы».
В дальнейшем такие «наезды» его на Европу и Штаты периодически повторялись. И хотя контракты не были сезонными, если давали оперу, чаще пели в ней молодые артисты – вместо него некий Сергей Лиственница, говорят, очень талантливый парень... Ну в антрепризных концертах, которыми театр зарабатывал, помимо всего прочего, он участвовал в Москве – трижды за два года, в гастрольных поездках (их было две) оба раза, и всего один раз пел в Питере... Я к чему веду? К тому, что, не говоря о зарубежных гастролях коллектива, незадолго до того, как на театр наехали, он брал в свою личную «контрактную» поездку в Италию Марию Краеву... В частном порядке, но в одном из концертов ей, второй раз в жизни, удалось там спеть с ним. Если не ошибаюсь, по его настоянию: прихоти звезды за рубежом – закон.
Теперь – главное. С огромным трудом, но Гудкова все-таки признала, что Ираклий Васильевич Шатунов в периоды отсутствия Строганова появлялся в доме Краевой по меньшей мере дважды...
На этом месте Галочка Романова посмотрела на Турецкого с невольным восхищением: Галя представляла, каких трудов должно было стоить Александру Борисовичу выпытать у Гудковой столь порочащие ее подругу сведения. А он ухитрился это сделать, да еще в день поимки Пуфа, что само по себе должно было занять все его усилия как автора идеи...
– Значит, – робко пискнула Романова, – Краева держала этого Шатунова про запас?..
Мужчины невольно усмехнулись, а Померанцев, конечно, не вытерпел:
– Вот такие вот вы и есть – так называемый «слабый пол»! Теперь тебе ясно, почему умные мужики женятся лишь изредка?..
Возмутиться Галя не успела, Александр Борисович сердито постучал по столу ручкой, призывая всех к тишине.
– Распустились! – с нарочитой суровостью произнес он. – Забыли, кто здесь начальник! Напомнить?.. То-то... Померанцев, еще слово – и отправишься к себе со всей этой пачкой, – Турецкий ткнул пальцем в бумаги, – анализировать базовые и экспертные данные самостоятельно! Так... Продолжим!
Что мы имеем в итоге? С одной стороны – брошенный певицей, как утверждает свидетельница Гудкова, все еще влюбленный в нее Шатунов. Судя по его внешности, мужчина достаточно темпераментный для того, чтобы возжелать отомстить и неверной любовнице, и ее новому, да еще более молодому, красивому и знаменитому, сопернику. Мотив, так сказать.
С другой стороны – давняя связь с Мохнаткиным, который, если исходить из уже известных нам фактов, давний знакомый, предположительно партнер и, с очень высокой долей вероятности, вообще обязанный Шатунову как минимум стартовым моментом своего бизнеса. Я имею в виду «культурную» часть, а не ту, что проходит уже не по нашему отделу... Кстати, ребята там здорово оживились, особенно когда услышали кликуху Кураж... Так что, Валерий, с завтрашнего дня у тебя, вероятно, будет помощник – от них... Ладно, это потом. Нас-то с вами интересует убийство.
Иными словами, Шатунов, если ему понадобилось наказать своих врагов, благодаря Мохнаткину располагал для этого и средствами... Надо полагать, теперь всем ясно, в каком направлении будем работать.
...Спустя два часа Галя Романова и мрачный Померанцев, которого перспектива обрести помощника из чужого подразделения вовсе не обрадовала, вышли из здания своего управления, дабы заняться – каждый своим – делом.
– Все это, конечно, и красиво, и логично, – хмуро сообщил в пространство Валерий. – Но лично я бы этого отморозка брал прямо сейчас, не задумываясь! Пока царапины на лапах не зажили – еще одна улика как-никак. А там – дожали бы, как нечего делать... Слушай, а ты сама-то в эту версию с ревнивым мачо из Минкульта веришь?
– Послушай, Померанцев, – Романова сердито посмотрела на Валерия, – все дело – в словах, понимаешь?
– Конечно, нет... При чем тут слова?
– При том, что подобрать их можно, говоря об одном и том же, по-разному! Ты сейчас можешь любую идею спокойно дискредитировать. А Александр Борисович совсем не о том говорил, что ты имеешь в виду... Да, я верю в эту версию! Потому что психология тоже наука! А она говорит нам – что?..
– Не нам, а тебе, – огрызнулся Валерий. – Лично мне она ничего не говорит!
– Остроумец ты наш... Может, попробуешь на минуточку представить мужика, обладающего богатством, по обычным меркам, почти немыслимым, властью, связями, а главное – в возрасте, когда на горизонте маячат уже явно последние в жизни женщины...
– Доживу – представлю наверняка!
– Не сомневайся!.. И вот этот мужик, причем так и не женившийся, сибарит и циник, неожиданно, уже на закате жизни, встречает свою роковую женщину...
– Красиво излагаешь, – фыркнул Валерий. – Тебе бы романы с таким стилем писать!
– А романы, между прочим, тоже из жизни берутся и пишутся! К твоему сведению, кто-то из великих сказал, причем по поводу научной фантастики, что нельзя придумать ничего такого, чего не было, нет или не будет когда-нибудь в жизни!
– Как это – нельзя?
– Очень просто! Потому что жизненный опыт любого человека, хоть тупицы, хоть гения, потому и называется «жизненный», что берется из жизни, а за ее рамки пока еще никому, кто не умер, прыгнуть не удавалось!
– Ну и ну! – Померанцев немного повеселел и посмотрел на Галочку с уважением. – Слушай, Романова, знаешь, что меня больше всего убеждает в правоте твоих слов?
– Что?
– Ты сама! – И, улыбнувшись ее вопросительному взгляду, пояснил: – До этого момента я был уверен, что красота и ум у женщины – понятия несовместимые. Думал, это сочетание выдумали романисты...
