Сони Маковской, – Гордеев протянул ему руку.
Человек вздрогнул, тоже протянул руку.
– Да я, собственно... И ничего не знаю...
– Позволите пройти? Я вам всего несколько вопросов задам.
– Хорошо, проходите.
Гордеев вошел в прихожую, сторож отрешенно закрыл за ним входную дверь. Казалось, он лихорадочно о чем-то размышляет.
– Не снимайте, не снимайте, у меня все равно неубрано, – засуетился он, видя, что Гордеев снимает ботинки. Или, может быть, он надеялся, что этот гость не задержится долго в его квартире.
– А вы всегда так неосторожно дверь открываете? – поинтересовался Юрий.
– В каком смысле «неосторожно»?
– Ну, не смотрите в глазок, не спрашиваете, кто там.
– А кого мне бояться?
– Я подумал, что у вас есть основания бояться, раз вы так неожиданно уволились с работы, уехали сюда...
Тот промолчал.
– Да даже если и бояться некого... Сколько на свете проходимцев.
– Это вы правы, правы...
– Значит, утверждаете, что ничего не знаете об убийстве?
– Не знаю, – он отрицательно покачал головой.
В этот момент раздался звонок в дверь. Сторож подозрительно покосился на Гордеева.
– Вы кого-нибудь ждете? – спросил Юрий.
– Нет...
– Ну тогда все-таки советую вам спросить, кто там.
– Кто там? – наклонившись к двери, спросил сторож.
– Телеграмма, – услышал Гордеев густой грубый голос из-за двери.
– Телеграмма, – повторил Коваленко, обращаясь к Гордееву. – Странно. От кого?
Он открыл дверь. На пороге стояли двое мужчин, оба в темных очках. Увидев за спиной сторожа с интересом разглядывающего их Гордеева, они поспешно спрятали за спину руки, в которых на секунду сверкнуло что-то холодным металлическим блеском.
– Вот так телеграмма, – присвистнул Гордеев.
– Мы, кажется, ошиблись... квартирой, – выдавил один из них.
– Да, наверно, – подтвердил Гордеев, отстраняя сторожа и закрывая перед ними дверь.
– Это по вашу душу две телеграммочки, – заметил он.
– Что значит «по мою душу»? – у Коваленко затряслись коленки.
– Да вы не пугайтесь, но, судя по всему, мне придется вас отсюда препроводить как особо ценного свидетеля в место, более безопасное.
– Так вы думаете?... – Теперь у него тряслась челюсть.
– А что они за спиной прятали, вы разве не приметили?
– Нет... Ох ты господи боже мой!
– Не надо паниковать прежде времени. Давайте вы сначала расскажете мне все, что знаете.
– Хорошо, – смирился сторож.
Он был не молодой и не старый, лет этак сорока пяти, но тут вдруг весь поник, затрясся, как старый дед.
– Пройдем в комнату? – видя состояние Коваленко, Юрий взял командование в свои руки.
– Да, конечно... А может быть?... – он показал глазами на дверь. – А если они вернутся?
– Только пара вопросов, и мы уходим отсюда.
Коваленко опять затряс головой. «Легко сказать – уходим! – подумал Гордеев. – Видимо, их спугнул я, лишний свидетель. А что делают с лишними свидетелями? Как выбираться из этой трущобы? Меня довезли- то сюда со скрипом, деньги непомерные взяли. А уехать-то отсюда... Ни одной тачки нет наверняка!»
– Так вы были свидетелем убийства? – спросил он. – Давайте сразу, коротко и по делу.
Коваленко судорожно кивнул.
– Что это значит? Были?
– Был.
– Кто убийца, видели?
– Видел.
– Кто? – строго спросил Гордеев.
Коваленко испуганно таращил на него глаза.
– Ну кто, кто? – не вытерпел Гордеев.
– Гу-губ-бернатор, – заикаясь, ответил Коваленко.
– Ершов?
– Д-да.
– Вы что, заикаетесь?
– Это я от волнения...
– А! Ну так возьмите же себя в руки. Все отлично. Вот теперь убийца будет сидеть!
Гордеев ликовал. Все его догадки подтвердились. И на данный момент он был уверен, что Ершов действительно будет сидеть. Ведь справедливость должна восторжествовать! И это он, Гордеев, добился справедливости.
– Еще один вопрос, – вспомнил Гордеев. – Это с вами встречался отец девочки, Алексей Маковский?
– Да, со мной.
– Теперь все ясно. Ну что, сматываем удочки?
Коваленко с готовностью встал со своего стула.
На улице не было ни одной машины, как и подозревал Гордеев. А между тем уже начало смеркаться.
– Где тут у вас можно какой-нибудь транспорт найти? – спросил Гордеев, подозрительно оглядывая стоящую вдалеке черную машину.
– По будням ходит автобус. Только до остановки не так уж близко.
– По будням, говорите? А сегодня что?
– Пятница.
– Будний день!
– Нет. Вечер пятницы уже выходным считается, – с расстановкой объяснил Коваленко.
– Маразм! – Юрий всплеснул руками. – Замечательно! По будням ходит автобус! А в выходные что прикажете делать! В выходные что, все по домам должны сидеть?! – Он удрученно посмотрел на Коваленко. – Может, такси вызвать?
– Я не знаю как, – пожал плечами сторож.
– В справочную позвонить.
– Я не знаю как...
– По-моему, вы повторяетесь, – произнес Гордеев.
Его почему-то раздражал вид и поведение главного свидетеля. Тот стоял с опущенными плечами, держа в руках какие-то кульки, не зная, что делать... Совершенно жалкий вид.
– Какого черта вам эти кульки? – не вытерпел Гордеев.
– Как? – поразился Коваленко. – Тут все самое необходимое! Документики, спички, еда, одежда кой- какая... Вдруг уж не придется возвращаться.
– Господи! Такое впечатление, будто я вас на Колыму везу!
– А куда? – резонно поинтересовался Коваленко.
– В Москву.
– Ну все равно... Мало ли что по дороге... И не оставлять же все врагу, – он судорожно хохотнул.
– Плюшкин! – презрительно кинул ему Гордеев.
