– Теперь засну, я чувствую усталость, – со вздохом сказала Джули.
Но когда он передал ей фляжку, девушка послушно выпила еще немного. Плащ был достаточно широким, чтобы они могли спать на нем, отвернувшись друг от друга и не касаясь спинами.
– Ты предпочитаешь спать на левом боку или на правом? – машинально спросила она, прежде чем лечь, но ей показалось, что его губы дрогнули от сдерживаемой улыбки.
– Мне все равно. А ты? – мягко отозвался он.
– Я... я всегда сплю на левом. – Она легла, отодвинувшись к краю, насколько это было возможно и положила голову на руку. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Джули.
Она слышала, как он несколько минут ходил по погребу, постукивая по стенам рукой, очевидно проверяя их крепость. Затем свеча погасла, и он лег рядом на дождевик, но не спиной к ней. Она хотела было возразить, но не успела, услышав в темноте его голос:
– Послушай, в подобных ситуациях люди должны руководствоваться не условностями, а здравым смыслом. Ночь холодная, а у нас нет никаких одеял, поэтому мы должны согревать друг друга.
При этих словах он крепко обнял ее и притянул на середину плаща, и она почувствовала, что ее плечи упираются ему в грудь, а его длинные ноги прикасаются к ней. До того как он прижал ее к себе, она была слишком замерзшей и измученной, чтобы чувствовать что-то, кроме признательности к этому человеку. Но теперь она уже вышла из состояния стресса, и сознание того, что ей придется провести ночь в объятиях мужчины, мешало ей спокойно отнестись к этому испытанию, которое почти лишало ее мужества. Действительно, здравый смысл диктовал спать тесно прижавшись друг к другу, но это не делало ситуацию менее волнующей. Она лежала не двигаясь, стараясь дышать ровно и унять сердцебиение. Но Саймон все же почувствовал сковавшее ее напряжение.
– Ради всего святого, расслабься, девочка, – раздраженно проговорил он. – Прошлой ночью я спал всего четыре часа. Я был в пути при этой отвратительной погоде с самого восхода солнца, а моей последней пищей был поспешный завтрак на Барбадосе. Я безумно устал, чертовски голоден, а этот пол сделан совсем не из пенистой резины. Поэтому ты можешь забыть все бредовые идеи, которые Гизела вбила тебе в голову. Для меня ты – живая грелка, и больше ничего. А сейчас давай спать. Спокойной ночи.
Когда Саймон разбудил Джули на следующее утро, ей показалось, что она дома, на Солитэре, и девушка спросонья никак не могла понять, что он делает в ее комнате? Но вспомнив о том, что произошло прошлой ночью, она быстро села, морщась от боли в одеревеневшем, непослушном теле.
– Выпей чашку чая, – сказал он, присев рядом с ней и отвинчивая крышку термоса.
Где он взял термос? Принес с собой прошлой ночью? Она не заметила его. Джули откинула назад волосы и протерла глаза. Ее левое бедро было сине-черного цвета, а мышцы на шее затекли от долгого и неудобного положения.
После того как она выпила сладкий горячий чай из пластиковой чашки, Саймон сказал:
– Хорошие новости. «Моряк» почти не поврежден. Мы будем на Солитэре через полчаса.
– О, Саймон, это великолепно! – Лицо Джули засияло.
Он налил и себе немного чая, потом закурил. Джули заметила, что он побрился и переоделся в чистую рубашку и шорты.
– Но боюсь, что для тебя не такие приятные новости. Твою лодку разнесло в щепки.
– О боже!.. Ну, ничего не поделаешь. Я закрепила ее, как смогла, и никак не ожидала, что начнется ураган. В любом случае, она была старой калошей и не особенно дорогой. Мы легко сможем заменить ее. А «Моряк» стоит целое состояние. Было бы ужасно, если бы ты потерял его, приехав за мной.
– Ураган оборвал почти все штормовые лини, и «Моряк» находился в опасной близости от рифов. Но, слава богу, все обошлось.
– Саймон, я... не поблагодарила тебя за то, что ты приехал, – сказала Джули, допив чай. – Если бы тебя не было рядом, мне не удалось бы пережить прошлую ночь. Я была напугана до смерти.
– Ты переоценила мои способности. Конечно, тебе было бы не очень приятно, но ты прекрасно справилась бы и одна. А теперь вставай и пошли, – небрежно заметил он.
Ее немного обидел этот бесцеремонный ответ. Да, ты получила достойный отпор на твое рассыпание в благодарности, обиженно подумала Джули. Саймон положил плащ и термос в брезентовый рюкзак и перебросил его через плечо.
– Выбраться отсюда довольно сложно, но деревья, кажется, лежат прочно.
Продравшись через лабиринт ветвей, преграждающих вход в погреб, Джули впервые увидела, что сделал ураган с островом, названным его именем.
Не было ни одного целого дерева. Создавалось впечатление, будто здесь побывал гигантский бульдозер, который, взбесившись, сровнял поверхность острова, круша и ломая прекрасные дикие кустарники и виноградные лозы, превращая все вокруг в хаос жестокого опустошения. И, подобно струйкам дыма на пепелище, в воздух тут и там поднимались клубы бледного тумана от высыхающих под солнцем луж, оставленных ночным ливнем. От полуразрушенного дома больше ничего не осталось. Земля была кругом покрыта густым ковром из сломанных ветвей.
Только когда они добрались до северного берега, вид «Моряка», стоящего на якоре в спокойной лагуне, немного приободрил ее. Даже шлюпка была невредима и лежала на песке.
Когда они поднялись на борт яхты, Саймон взглянул на ее брюки – сырые и грязные от сражения с мокрыми обломками веток.
– Если ты спустишься вниз, – сказал он, – в ящике под койкой на правом борту есть несколько чистых вещей. Возьми все, что тебе нужно, и приготовь, пожалуйста, что-нибудь поесть. Я бы съел сандвич с жареным беконом. Необходимые продукты найдешь на камбузе.
В каюте, в которой оказалась Джули, было четыре койки, покрытые льняными покрывалами кораллового цвета, гармонировавшими с занавесками на иллюминаторах. Облицовка из светлого орехового дерева, металлические детали из золотистого анодированного алюминия придавали помещению очень уютный вид. У каждой койки была лампа для чтения и застекленная полочка для книг и всякой мелочи.
Джули нашла и надела морскую тельняшку и белые шорты, которые на ней смотрелись как бермуды. Она подвязала их все тем же куском бечевки.
В носовой части яхты девушка обнаружила маленькую, но прекрасно оборудованную ванную с душем, туалетом и умывальником. В салоне на корме стояли стол, покрытый черным огнеупорным пластиком, и две банкетки. В камбузе находились холодильник, раковина из нержавейки и подвесная газовая плита. Все было предусмотрено, и, как бы ни качало судно, с горелок ничего бы не соскочило.
Здесь было более комфортабельно, чем она могла себе вообразить, и девушка не могла не помечтать о том, как чудесно было бы жить в этой роскошной плавучей квартире и объехать в ней весь мир.
Она готовила бекон, когда двигатель зашумел. К тому времени, как были готовы сандвичи и свежий чай, Саймон уже обогнул мыс и мчался к Солитэру. Девушка принесла в рубку поднос с едой и встала рядом с ним, жуя свой горячий вкусный сандвич.
– Хм... похоже, что Солитэр тоже получил свою долю урагана, – заметил он, когда они приблизились к острову, – но бунгало по-прежнему стоит.
Тетушка Лу, Эркюль и все дети столпились на причале, увидев, что «Моряк» плавно скользит через пролив в лагуну.
Тетушка Лу была слишком взволнована, чтобы разговаривать. Лицо ее было залито слезами, она протянула руки и прижала Джули к своей пышной груди. Когда они отстранились друг от друга, лицо Джули тоже было мокрым от слез.
– Вы смелый человек, капитан. – Эркюль крепко сжал руку Саймона. – Никто другой не смог бы спасти мисс Джули во время такой бури. Нужно, без сомнения, обладать огромным мужеством, чтобы сделать то, что сделали вы. – В устах Эркюля обращение «капитан» было высшей похвалой.
Потом настал черед тетушки Лу, которая не знала, как благодарить Саймона, который спас ее любимую Джули.
– Мистер Темпл никогда вам этого не забудет. Он никогда бы не простил нас с Эркюлем, если бы с девочкой что-нибудь случилось! – воскликнула она, снова заливаясь слезами.
Саймон похлопал женщину по плечу, явно смущенный этими излияниями.
