— Благодарю всех за то, что согласились собраться вместе, — начал Этан. — Как Малик, без сомнения, объяснил вам, мы установили и устранили предполагаемую угрозу против Джейми Брекенриджа. — Он бросил взгляд на папу Брека, лицо которого озадаченно нахмурилось. — Вампир из нашего Дома попал под влияние сверхъестественного существа с более чем сомнительной репутацией. Его убедили направить фальшивую угрозу в адрес Джейми, одновременно предупредив нас об угрозе со стороны Брекенриджей. — Этан помолчал, соединил ладони на столе, переплетя пальцы. — Насколько мы понимаем, речь шла о том, чтобы подстегнуть враждебность между вампирами и оборотнями.
Отдаю должное Брекам — они даже не моргнули, услышав, что их вывели на чистую воду.
— Благодаря усилиям охранников и нашего Стража мы смогли задержать этого вампира, — продолжил Этан. — Он был отлучен от Дома и в настоящее время находится на пути в Англию для заключения в тюрьму, согласно нашим обычаям. Я хочу подчеркнуть, что нет ни одного указания на то, чтобы кто–либо, вампир или нет, из Дома Кадогана или другого, намеревался привести в действие угрозу в адрес Джейми. Тем не менее, независимо от того, реальная или нет, угроза была нейтрализована.
— Кто? — спросил Ник. — Кто угрожал и кто отдал приказ?
Этан высокомерно выгнул бровь.
— Салливан, не думай, что я просто удовлетворюсь твоим словом и уйду. Не после того, через что прошла моя семья.
— Тогда, возможно, — сказал Этан, — нам удастся достичь компромисса.
Молчание, затем:
— Я слушаю.
— Информация, касающаяся злоумышленника и того, кто, как мы считаем, отдавал приказы, для нас очень ценна. — Он переплел пальцы, затем взглянул на Ника. — Поэтому в интересах доброй воли между нашими организациями мы хотим заключить сделку. Мы сообщим вам эту информацию в обмен на ваше слово, что она не выйдет за пределы этой комнаты и не станет доступной другим оборотням, людям, референтам, официальным лицам и так далее. И конечно, прессе. Ни в какой форме.
Ник издал лающий смешок и отвел взгляд, перед тем как снова посмотреть на Этана.
— Я — журналист. И вы думаете, что я соглашусь с подобным условием?
— Я ожидаю, что, если вы согласитесь с этим, нам не придется продолжать расследование, почему Брекенриджи вообще и Джейми в частности были выбраны мишенью для данного инцидента. У нас не будет причины, — сказал Этан, — выяснять, почему ваша семья так активно бросилась на защиту юного Джейми.
Ноздри Ника раздулись. Явно, пусть даже мы не знаем подробностей, с Джейми что–то не так.
— Шантаж, Салливан?
Этан улыбнулся Нику во весь рот:
— Учусь у лучших, Брекенридж.
В кабинете повисло молчание.
— Решено, — нарушил тишину папа Брек, — на условиях, которые вы обозначили. — Когда Ник открыл рот, чтобы заговорить, папа Брек утихомирил его движением пальца. — Мы закроем дело, Николас, и сделаем это сегодня вечером. Мы мирно жили в Чикаго три поколения, и, хотя я тебя люблю, не позволю, чтобы твоя журналистская гордость все разрушила. На этот раз победит семья, а не карьера. — Он снова взглянул на Этана. — Договорились.
Этан кивнул:
— В таком случае мы все свидетели условий заключенного соглашения.
Присутствующие закивали.
— Прежде чем мы закончим с этой нелепой демонстрацией взаимной любви, — сказал Ник с явным сарказмом, — можно узнать, кто отправил мейл?
Этан посмотрел на него.
— Питер, — ответил он. — Один из стражников нашего Дима Что касается зачинщика, у нас есть улики, правда пока лишь косвенные, что план принадлежит Селине.
— Селине? — переспросил Ник, и его глаза неожиданно расширились. Я отдала ему должное за понимание, что Селина в качестве врага — это повод для беспокойства. — Как…
— Ее освободили, — спокойно закончил Этан. — И в свете того, что у нее осталось незаконченное дело, — он кивнул в мою сторону, — мы ожидаем ее возвращения в Чикаго. Однако у нас нет свидетельств, что она затаила зло именно на вашу семью. Видимо, вас выбрали потому, что вы, скажем так, оказались стратегически удобными.
— Какие улики указывают на ее причастность? — спросил Скотт, с любопытством склонив голову набок.
— Письма были отправлены с адреса, который, как мы считаем, принадлежит ей. И Питер сознался, — сухо добавил он.
Скотт тихо присвистнул:
— Это не сулит ничего хорошего. Совсем.
Все замолчали. Морган, к моему удивлению, хранил молчание, но, посмотрев на него, я увидела неестественную бледность на его щеках. Глаза широко распахнуты, взгляд напряженный и сосредоточенный на крышке стола перед ним, словно он обдумывает что–то серьезное. Полагаю, новые преступления, совершенные твоим бывшим Мастером — вампиром, создавшим тебя, — серьезный повод для размышлений.
— Что ж, — произнес папа Брек, поднимаясь из кресла, — полагаю, дело сделано.
Ник нарушил молчание:
— Постойте, я хочу кое–что сказать.
Все повернулись к нему.
— В Чикаго есть три Дома, — сказал он. — Больше, чем в любом другом городе в США. Именно здесь вампиры объявили миру о своем существовании, и он становится центром деятельности вампиров США. Чикаго — ключевая точка для американских вампиров. Я знаю о рейвах, — продолжил Ник, и в комнате воцарилась такая тишина, что слышно было, как муха пролетает. — Может, раньше у вас были оправдания. Пока вы прятались и вампиры казались мифом, персонажами фильмов ужасов, возможно, было нормально — притворяться, что рейвы не более чем предмет необузданного воображения отдельно взятого человека. Но все изменилось. Это ваш город. И Совет в курсе. И сами вампиры, и нимфы, и эльфы знают, и оборотни, — спокойно и серьезно произнес он и посмотрел мне в глаза.
Не знаю точно, что я там увидела. Не уверена, что могу описать свои эмоции словами. Но там была бездна — колодец опыта, жизни, любви и утраты. Богатство человеческой истории, может быть истории оборотней, и как следствие, на самом дне, — утрата вкуса к жизни.
Ник поднялся и встал рядом со столом, уперев руки в бока.
— Очистите ваш чертов город, или кто–то другой сделает это за вас.
С этими словами он оттолкнул кресло и вышел. Папа Брек последовал за ним. Вампиры молчали, когда Люк провожал оборотней из кабинета и закрывал за ними дверь.
Этан положил ладони на стол.
— Итак, — сказал он, — полагаю, этот кризис разрешился.
— Не уверен, — заметил Скотт, вставая и пододвигая свое кресло к столу. — Я не был готов связываться с «Трибьюн» или Тейтом, но новости о Селине тоже не успокаивают. Имею в виду, отличная работа — вы быстро разобрались с этим вопросом, но я предпочел бы, чтобы Питер действовал сам по себе.
— А я бы предпочел, чтобы Кадоган не служил для Селины призывным пунктом, — мрачно произнес Этан. — Понимаю твое беспокойство. Я также предлагаю оставаться на связи, на случай если информация о возвращении Селины в Чикаго или о ее будущих планах выйдет на свет.
— Согласен, — поддержал Скотт.
— Согласен, — ответил Ной.
Мы все посмотрели на Моргана. Он продолжал отсутствующе рассматривать стол с болью во взгляде. Возможно, он наконец принял близко к сердцу правду о Селине и о хаосе, который она пыталась вызвать. Горькая пилюля…
