стандартного листа) кусочек бумаги, на котором старший начальник принимает решение и расписывает, какой конкретно младший начальник будет работать с данным документом. К сожалению, история умалчивает, кто изобрел этот гениальный в своей простоте бюрократический шедевр. По своей гениальности его можно сравнить разве что с «Черным квадратом» Малевича. Можно предположить, что клапанок находится в самом ближайшем родстве с теми записками, которыми на своих пленумах обменивались верные ленинцы.
По идее создателя, клапанок крепился к документу для того, чтобы на нем большой начальник написал свое отношение к данной теме и дал указание для меньшего начальника. Но вскоре большие начальники поняли, что неразумно ставить перед собой невыполнимых задач — для этого есть подчиненные. Этим открытием они вдохнули новую жизнь в его «величество клапанок». Теперь он служит чем — то вроде «черной метки», ищет несчастного ответственного за «провал безнадежного дела».
Так было и в этом случае. Документ требовал принятия решения по проблеме… проблеме…, ну, назовем ее для краткости проблемой «Н». Она по самым скромным подсчетам требует двух — трех миллионов рублей. Таких свободных денег у министра нет. Но дело важное — государственное. Прямой отказ общественность не поймет, опять же пресса… Как быть? Спасает его величество клапанок!
Итак, на клапанище, тот что из секретариата министра, начертано: «Начальнику Генерального штаба — исполнить!». Но начальник Генерального штаба, так же как и министр, хорошо знает, что на это дело нет решительно ни копейки. Ему тоже взять их неоткуда. Потому и он, не долго думая, крепит свой клапанок. На нем строго приказывает: «Исполнить!» — начальнику главного управления, в данном случае нашего.
Но и наш начальник не лыком шит! Он не глуп, и у него тоже нет денег исполнить то, что надо исполнить. Откуда он их достанет? Вот он и достает в свою очередь новый клапанок поменьше и тоже пишет: «Исполнить!» теперь начальнику управления генерал — майору Скорняжному. А уж СВ тем более стреляный воробей! Его на мякине не проведешь! Он крайним не останется ни — ко- гда! Его резолюция самая строгая и многословная: «Начальникам первого, второго и четвертого отдела! Срочно! Исполнить решение министра обороны! В двухдневный срок проработать и представить мне план реализации данного проекта».
Корнеев почесал затылок, взял ручку и уже на клапанке Скорняжного (ему как начальнику отдела по статусу не полагалось лепить свои клапанки) начертал: «Тов. Федорову С.Ф.! Срочно! Исполнить!»
Николай знал, не пройдет и пяти минут как Сергей Федорович робко постучится в кабинет. Затем, краснея и заикаясь, начнет по простоте своей душевной объяснять Корнееву то, что он и без него хорошо знает. Но таковы правила игры. Федорову уже не на кого сделать «распасовку». Потому поворчит, повозмущается и возьмет ручку, чтобы сочинять заведомо никому не нужный и невыполнимый «план по реализации плана». Затем его надо будет правильно «упаковать». Это тоже не простое дело. Целая «наука побегать» по инстанциям.
Надо подготовить текст письма на имя начальника управления за подписью начальника отдела с просьбой подписать письмо на имя начальника главка. Там же будут проекты писем начальника главка на имя начальника Генерального штаба и проект письма начальника Генерального штаба на имя министра обороны, в которых будет говориться приблизительно то же, что и в известном анекдоте: «С баней договорился. Бани не будет!» В каждом из этих писем (не дай Бог ошибиться!) ссылки на входящие и исходящие номера всех писем. Да все это положить в красивую папку, да напечатать на хорошей бумаге, да чтобы картридж новый! А чтобы начальнику долго и нудно не перечитывать весь этот гроссбух — внимание! Вот он момент истины! Вот вам переход количества в качество — в правом верхнем углу папки должен быть новый клапаночек! Теперь уже с кратким изложением сути дела (ведь начальству недосуг изучать тонкости дела). В данном случае он будет звучать приблизительно так: «О проблеме «Н».
А всего — то было — министру черкнуть на документе одно слово: «Отказать!»
Не успел Николай расписать (читай — распасовать) шестой документ, как в дверь, постучавшись, заглянула Ирина Петровна из отдела режима секретности.
— Какие секреты сегодня доверила мне Родина — мать? — дежурной шуткой встретил ее Корнеев. А про себя добавил: «Мать ее …»
Последняя нецензурная мысль не имела отношения к Ирине Петровне. Это была вполне приличной и скромной женщиной лет сорока пяти с волосами, собранными в строгий пучок.
— Сводка происшествий и нарушений за Вооруженные Силы и шифротелеграмма. — Она присела на краешек стула и с готовностью стала ждать, пока Корнеев внимательно прочитает документ.
— Ирина Петровна, вас не затруднит принести шифротелеграмму за 1 октября. Мне надо кое — что уточнить. А я пока эти документы изучу. — Корнеев решил еще раз взглянуть на ту злополучную шифротелеграмму. Может, будет какая — нибудь зацепка.
Не успела закрыться за ней дверь, как в кабинет влетел полковник Лукин из организационного отдела:
— Николай Васильевич, кто от вашего отдела поедет в 42–ю дивизию в составе комплексной проверки? Вы не забыли, что сегодня срок сдачи ваших предложений в план строительства Вооруженных Сил до 2010 года. Предложения сдать в текстовом и электронном варианте в 110- й кабинет!
— Помню, старина, помню. А с фамилией определимся к концу дня, хорошо?
Через минуту зазвонил телефон служебной АТС министерства обороны, так называемый «эровский» (от сокращения АТС — Р). В трубке рассерженный голос заместителя начальника управления:
— Месяц уже начался, а вы до сих пор план работы отдела не утвердили! Не спите там! Срочно надо дать ваши предложения в календарный план главка и предложения в план проведения сборов с руководящим составом.
Не успел положить трубку — вновь звонок.
— Николай Васильевич, это дежурный майор Нечипоренко. Для вас распоряжение начальника главка. Читаю текст: «Сегодня в Культурном центре Вооруженных Сил проводы Маршала Советского Союза …ва. Для участия в прощании выделить по два офицера из каждого линейного отдела. Отъезд от четвертой площадки в 13.00».
Все! Стоп! В армии выполняется последний приказ. Пачку документов в сторону — и все на прощание с маршалом.
Корнеев отдал соответствующее распоряжение полковнику Кологурову, подполковнику Петренко и майору Степанову. Заскочил в секретку, где уже в дверях столкнулся с Ириной Петровной. Набегу, но предельно внимательно еще раз перечитал злополучную шифротелеграмму.
Под предлогом участия в церемонии прощания Корнеев вышел из главка, но направился в противоположную от четвертой площадки сторону.
7
Единичка с задранным носиком
В баре Дома журналистов царил традиционный полумрак. Заказав себе чашку кофе и апельсиновый сок, Корнеев сел за свой любимый столик, тот, что слева в углу. Он любил сюда заходить. Здесь тихо, немноголюдно, а главное — можно выпить настоящий только что смолотый и сваренный кофе, а не ту растворимую коричневую бурду, какой торговали на каждом углу в городе. Ароматная с пенкой чашка кофе здесь стоила всего лишь пятнадцать рублей, а в любом кафе на Арбате это удовольствие было бы в два — три раза дороже. Таких расходов Корнеев уже не мог себе позволить.
«Итак, поиграем в Штирлица, — Николай отхлебнул горячей ароматной жидкости, достал из кармана коробку спичек и высыпал их на столик. — Прежде всего подсчитаем тех, кто кроме меня в тот день читал шифротелеграмму: полковник Еремеев, подполковник Петренко и Попов, майоры Степанов, Федоров».
Корнеев отложил в сторону пять спичек.
«И кто же из них стал «надежным источником» «Гальюн таймс»? Вопрос, конечно, интересный. Но как найти на него ответ? Прежде всего, попробуем нарисовать психологический портрет каждого.
Еремеев Иван Петрович — душа коллектива, отец — наставник. Мудрый и добрый. Служака. Гражданскую одежду очень редко надевает. Кто — то в рубашке, а он точно в портупее родился.
