подарок Пьера Батса, известного французского скалолаза. У Сергея перед вылетом из Шереметьева оставалось немного времени, и он заехал домой, в свою однокомнатную квартиру в районе Коптево, и прихватил их с собой.
Оставляя за спиной последние сосны, Курочкин остановился. Где-то совсем рядом должен быть базовый лагерь. Он прислушался: тишина.
Может, их еще нет?
Но Сергей, прежде чем подняться сюда, отметился на контрольном посту Гхунзы. Около часа он плутал в хвойном лесу, мимоходом полюбовавшись чортэном, раскрашенным тибетскими знаками, пока не набрел на нужное ему здание.
Офицер-непалец с пивным животом бегло осмотрел документы Сергея и кивнул:
– Русская экспедиция на пути к Кангбахену. – И махнул пухлой рукой в сторону двери. – Поторапливайтесь, понимаете? Мы в курсе насчет вас.
Сергей понял его, хотя непалец не очень точно строил английские предложения.
А тот продолжал торопить его:
– Идите, идите. И не забудьте, что со службой спасения можно связаться по гражданскому диапазону. – Он пальцем начертал на ладони несколько кругов, словно набирал номер на допотопном телефонном аппарате.
– А разве вы нигде не зафиксируете мое прибытие? У вас есть регистрационный журнал? – спросил Курочкин, впрочем, уже сомневаясь в этом.
Непалец изобразил на лице широченную улыбку:
– Вы непременно хотите, чтобы вас зарегистрировали?
– Конечно.
– Ну, это не конец света, но вам придется подождать:
– Нет-нет, благодарю вас. – Сергей, пятясь, покинул тесное помещение.
Вот и ледник.
Странно…
Сергей ясно видел перед собой широкий след в снегу, который, пересекая пологий участок ледопада, скрывался под снежными карнизами. След широкий и глубокий, прошли, наверное, не менее десяти человек.
«Они что, решили не ставить базового лагеря?! – Курочкин продолжал смотреть на темную полосу. – Этого не может быть! Бред какой-то! Переть через ледник все снаряжение и не оставить позади основной стоянки!»
Последние часы он жил предвкушением встречи с друзьями, жаждал услышать их беззлобные шутки, надеялся на сносный ужин, наконец. Сейчас аппетит совершенно пропал.
Сергей прошел несколько десятков метров вдоль русла и громко крикнул:
– Эй!.. Эй, парни! Николаич!
Метрах в десяти от себя он увидел почерневшие от сажи камни и кучу мусора. Подойдя ближе, ногой расшвырял консервные банки и присел на корточки.
Все консервы оказались японского производства, об этом говорили и солнцезащитные очки со сломанной дужкой.
«Японская экспедиция. Судя по всему, минуло полгода».
Сергей снова пошел вдоль ледника к тому месту, где оставил сумку. Сломанные очки машинально сунул в карман.
Снова уставился на темный след. Выбрав валун побольше, сел и, поглаживая небритый подбородок, стал искать объяснение странного поведения товарищей.
Офицер-непалец сказал, что экспедиция на пути к Кангбахену. На пути… Они не ставят базового лагеря… Вернее, переносят его за ледник. Умопомрачительное решение.
Сергей уже три года знаком с начальником экспедиции Александром Скоковым. И других ее участников знал как здравомыслящих людей. А сейчас в их действиях сквозило безумие. Сергей не брал в расчет то, что его, по крайней мере, должны были встретить, оставить кого-то на месте предполагаемой – заранее спланированной – базы, чтобы он не свихнулся от собственных домыслов и не повернул назад.
«Нет. Куда-куда, а назад я не поверну… Но черт, почему же они никого не оставили?»
Промежуточные – номерные – лагеря ставят из расчета одного дневного перехода, не больше. Путь через ледопад, если разумно предположить, что снег на нем ежедневно обновляется, составляет именно такой промежуток; это сейчас по проторенной дорожке можно довольно быстро добраться до карнизов. Следовательно, базовый лагерь – вот именно сейчас, по более или менее сносному пути – как бы приблизился к русскому альпинисту.
Курочкин, качая головой, смотрел на ледопад, самый коварный из всех отрезков пути. Именно в ледопадах погибло больше всего альпинистов. Редко бывает, когда путь проходит гладко. Обычно ледопад пересекают в несколько мелких групп. Да и то на месте промежуточного лагеря вначале должна укорениться штурмовая группа. Потом налаживание приемлемого маршрута, наведение – если понадобится – мостов или просто поручней. А это долгая работа: нужно валить длинные ели, очищать их от сучьев…
«Нет… Николаич явно рисковал, бросив, как в прорыв, как в атаку, всех людей и снаряжение», – в армейском ключе думал Сергей.
Он взглянул под ноги и напрягся. На серо-зеленом камне отчетливо виднелись бурые пятна. Он присел на корточки и вгляделся внимательней. Похоже на кровь. И камень как будто сдвигали: вот то место, которым он был обращен к земле.
Курочкин быстро встал и огляделся. Сейчас в нем жил разведчик, а он, похоже, этого не замечал. Теперь он видел, что много камней или сдвинуто с места, или, вот как этот, перевернуто. Чувствуя, как защемило под ложечкой, он сместил еще один камень, увидел на нем кровь. Тронул пятно рукой. Засохшая кровь.
Сергей бросался от одного камня к другому и всюду находил ржавые пятна.
Вдруг он осадил себя, посылая еще один долгий взгляд на ледник. Ноздри Сергея дрожали, как у загнанной лошади, горячее дыхание готово было вызвать обвал в горах; и он смотрел на узкую расщелину в ста метрах от себя, где была вытоптана небольшая площадка.
Сергей рванул в лес. Не прошло и минуты, а он уже волок за собой поваленную ветром сосенку. Бросив ее возле сумки, он достал нейлоновый шнур и снова взялся за дерево.
Он волок его к расщелине с невероятным упорством, зная, что скоро будет просить время отсрочить самый, наверное, жуткий момент в его жизни.
Курочкин подполз к краю и заглянул в расщелину. Ничего не видно. Снег. Перебросил сосну поперек расщелины и привязал к ней шнур. У него не было других приспособлений для подъема-спуска, кроме своих рук. Но даже по такому тонкому канату он сумеет спуститься и выбраться наверх.
Он взялся за шнур и в несколько приемов, отталкиваясь ногами от стены расщелины, оказался в самом ее низу.
Он уже точно знал, что увидит. И увидел открытые глаза Славы Мусафирова.
В узкой расщелине Сергей всего на полметра сумел сдвинуть труп. Под ним лежало тело Виктора Лукичева с пулевым ранением в шею. Он понял это, едва взглянув на обледеневшую шею друга.
Он сидел между двумя мертвыми товарищами и, удивляясь сам себе, абсолютно спокойно думал: «Сколько их там, под Виктором? Все? Нет, не может быть». И перед глазами проплыла странная процессия непальцев-факиров, с мутными глазами и огромными баулами за спиной.
Сергей встретил их, когда попрощался с Тамракаром и искал непальский пост. Он стоял возле загадочного чортэна – каменного строения, когда со стороны поля показалось странное шествие. Сергею почудилось тогда, что это похоронная процессия. Он молча проводил факиров глазами, отложив где-то на дне памяти, что некоторые баулы похожи на вывернутые наизнанку палатки.
«Нет, не может быть, чтобы все». Сергей продрог на снегу, но думал совсем о другом: о лагере номер один. Сейчас он почти не сомневался, что большая часть российских альпинистов все же успела установить промежуточный лагерь и укрепилась там. А Славка, Виктор и… нет, пусть будет только двое… остались в
