– Уже нашел, – ответил штурман, глядя на карту. – Джеб сейчас здесь, – он показал место. – Давай напрямую, Серега. Курс шестьдесят.
Командир экипажа выжал все из винтокрылой машины. Она перла со скоростью двести шестьдесят километров в час. Экипаж уверенно управлял машиной как днем, так и ночью. Эта «вертушка» была оборудована для полетов по приборам – два авиагоризонта, два указателя частоты вращения плюс комбинированная курсовая система и радиовысотомер.
Джип резко затормозил, не сворачивая с дороги. Бойцы покинули места и встретили наезжающие машины плотным огнем. Отступая, снова заняли места в салоне. Через полкилометра снова остановка. Снова в рядах преследователей недосчитались двух-трех человек. Бронированный кузов стонал под пулями. Дистанция между машинами выросла до ста метров. Теперь преследователи, завидев красные огни тормозящего джипа, моментально останавливались. А Тимур притапливал педаль газа и мчал дальше. Мишель поймала себя на мысли, что готова задремать...
– Вот они! – штурман указал рукой влево. Дорога плутала в тропическом лесу. Сверху она походила на водный канал, по которому мчались катера с включенными фарами. Их скорость по сравнению с вертолетом была невелика, сверху казалось, машины еле плетутся.
– Вижу, – отозвался Носов. Он определил расстояние между беглецом и головной машиной преследователей в сто метров. Резко уходя в сторону и готовясь к заходу для атаки, командир экипажа заложил крутой вираж. Штурман выругался, удерживаясь за поручень.
Снижаясь, Носов вел боевую машину поперек курса колонны. Он нажал на гашетку, когда до головной машины американцев оставалось около ста метров. Крупнокалиберные пули начали крушить деревья и кусты. Огненная дорожка с каждым мгновением приближалась к цели. Дорога вскипела от разрывов, но американцы продолжили преследование. Штурман заметил, что огонь по беглецу усилился.
– Ладно, – бросил Носов, поправив шлем с откидным забралом, – попробуем по-другому. Парни, держитесь, я мигом все устрою.
– Давай, браток, – услышал он отзыв Джеба.
Пилот развернул машину, отяжеленную противотанковыми управляемыми ракетами М-17 «Скорпион». Набрав высоту, он поймал в перекрестье бортового дисплея вырвавшийся вперед джип и нажал пусковую кнопку на рычаге управления. «Скорпион» словно оттолкнул вертолет, ушедший с курса, и помчался навстречу цели. Вильнув в сторону, ракета понеслась вдоль дороги, снижаясь. За мгновение до взрыва «Скорпион» распластался над шоссе воздушной торпедой и догнал цель. Джунгли ахнули от мощного взрыва. В небо взметнулись прожорливые языки пламени, фрагменты тел и обломки машины.
Упорство американцев удивило Носова. Огненный очаг с двух сторон объезжали оставшиеся джипы. Он отсалютовал им вторым «скорпионом». Сделав очередной заход, пустил в расход еще одну машину.
– Кажется, отстали, – доложил штурман. Теперь по дороге, не снижая скорости, ехала лишь одна машина. – Джеб, даю вам и себе минут пять. Как понял?
– Пять минут, Ястреб.
Вертолет распростерся над «Хаммером», сбросив скорость и высвечивая фарой дорогу.
– Как в Голливуде! – не стерпел штурман. – Будет о чем рассказать чужим детям.
Носов вырвался вперед и посадил вертолет, преграждая дорогу джипу. Штурман сдвинул дверь и опустил трап с левого борта. Сойдя на землю, он помахал рукой, приветствуя первого члена диверсионной группы, второго...
– Далай-лама? – попробовал он угадать, видя человека в белом.
Он хлопал каждого, кто ступал на лестницу, по плечу. Еще раз удивился, увидев красивую блондинку.
– Неплохо... Миша, – представился он и на манер аборигенов ткнул себя в грудь.
– Мишель, – назвалась журналистка.
– Это судьба...
Едва вертолет оторвался от земли, в небе показались огни американского «ночного ястреба». Он дал очередь из одного пулемета, тут же по «Ми-8» отработал второй.
– Это все? – спокойно заметил Носов, заложив крутой вираж. На подвеске остался последний «скорпион». «Ночной ястреб» мог выстрелить разве что носилками для перевозки раненых. Его пилот позволил командиру российского экипажа посадить цель в центр прицела и придавить пусковую кнопку. В последний раз ночное небо озарила вспышка. Она превосходила остальные по силе и яркости. Девять тонн топлива огненным дождем пролились на землю.
– Вот и все, парни, – спокойно заметил Носов. – Уходим в Браззавиль.
Абрамов видел привычную картину. Но она сразила его в очередной раз. Едва полет вертолета стал ровным, а опасность осталась далеко позади, его бойцам словно вкатили сильную дозу наркотика. Кок спал, откинув голову назад. Через открытый рот вырывалось его тяжелое дыхание. Рядом в позе часового на посту спал Чижик. Спина прямая, голова не касается обшивки салона. Джеб и Тимур касались друг друга головами.
Все тот же и совсем другой Джеб. В пропитанной порохом униформе, с запыленным лицом, он держал руки на карабине. Он казался старше своих двадцати восьми лет. Казалось, эта боевая машина – его родной дом.
«Почему я раньше не успокоился и не подумал о них, – рассуждал Абрамов, недовольный собой. – Ведь это было так просто».
Он пересилил в себе желание разбудить Блинкова и сказать ему: «Не могу передать, что чувствую сейчас».
Под его пристальным взглядом Джеб проснулся. Он пересел к левому борту и вынул из кармашка «разгрузки» спутниковый телефон. Сунув его в руки капитана, хрипло сказал:
