Закалка.
И дело даже не в ней. В России можно делать все что угодно – скупать предприятия и людей, создавать уголовный кодекс под преступников и давать его на правку их адвокатам, качать головой: «такого не может быть в принципе», но продолжать свое дело.
Правит и долго будет править власть преступности над обществом и государством, самая авторитарная и популярная, неизменная и загадочная. Как можно чего-то или кого-то бояться, стоя в ее плотных рядах?
Фигня все это. Писк недорезанных остатков совести. Покраснеть можно перед домашними, своими в доску, остальные же…
Размышления Матиаса были прерваны телефонным звонком. Алексей был одет в спортивный костюм. Он собирался совершить утреннюю пробежку, но прежде покопался в электронных СМИ. Заодно и в своей душе, черт ее возьми!
– Да, слушаю.
Звонил Адамский. Он всегда говорил в нос, а последнее время – через губу, и этакий лениво- пренебрежительный носоглоточный говорок стал раздражать банкира. Пора ставить его на место.
– Чего ты хочешь, Герман? Ты же знаешь, что в этот час меня нет на месте ни для кого! Подождет все, что бы ни случилось.
– Нужно встретиться. Я выяснил, через кого ФСБ вышла на обмен секретной информации.
– Передай ему привет, черт побери! Хоть раз понервничай за меня! Все?
– Этот человек дорог тебе. Последнее время.
Пауза.
– Саша?
– Да. Это она расшатала Интернет-трафик.
– Точно?
– Разумеется. Она у тебя?
Матиас глубоко выдохнул.
– Да. Подъезжай.
Он положил трубку и вздохнул: «Ах, Саша, Саша…» Совсем недавно он вздыхал по поводу другого человека: «Ах, Марк, Марк…» Он так хотел верить в него…
Кабинет Алексея Михайловича находился на втором этаже. В другом крыле – в одной из гостевых комнат – отдыхала Саша Попова. Бурная ночь с новой любовницей, которая все больше нравилась Алексею, с коньяком и шампанским закончилась лишь к пяти утра. Когда пробило пять, Матиас понял, что она имеет над ним власть, и по определению просилась называться шестой властью. Его возбуждал повелительный подбородок секретарши, который он раньше в шутку называл административным, ее холодноватые глаза, ее смелые желания, жесты, движения.
«Ах, Саша, Саша… Вот это ты раскачала трафик…»
Случайно ли, намеренно, Алексея уже не волновало. Случайно – зачастую небрежно. Невнимательности, халатности банкир не прощал никому. А нынешнее отношение Поповой к работе могло вылиться в серьезную проблему. А если не случайно? Что, еще одно предательство?
Неожиданно, однако небезосновательно Алексей представил Сашу в объятьях Груздева. «Я хочу тебя. Я люблю тебя». Стоящей на коленях перед Адамским: «Ты мне нравишься». Пошла по кругу. И ни капли ревности, лишь отвращение, перекосившее лицо банкира.
Он рывком снял трубку и позвонил Адамскому на сотовый:
– Герман, прихвати на всякий случай Соболева.
– Он со мной, – коротко ответил Герман. – Мы на пути к тебе. Отошли охрану.
– Да, ты прав. Все сделаю.
Адамский врал. Валерий Соболев был мертв. А сам Герман вел разговор под дулом пятнадцатизарядного «вальтера».
Джип с Адамским за рулем сопровождали две машины с оперативниками военной контрразведки. Кортеж на приличной скорости мчался в Сосновку. Длинная Крылатская улица, разделившая Сосновку и Екатериновку, брала начало на Рублевском шоссе, проходила мимо гребного канала и велотрассы, затем круто поворачивала на запад. У первого съезда в Сосновку машины сопровождения оставили «Мерседес» и поехали в сторону Московской кольцевой. Свою работу они сделали: черные спецномера отпугнули гаишников, патрулирующих зеленую зону столицы. В самом поселке джип Адамского был частым гостем и проезжал чек-пойнты беспрепятственно.
Последняя контрольная точка, выводившая на улицу, а затем и к дому банкира. Дежурный поднял шлагбаум, и «Мерседес» на небольшой скорости покатил по дороге, окаймленной вековыми елями.
Может быть, сама природа этого натурального заповедника подействовала на Адамского или что-то другое, но он наконец раскрыл рот. После тридцати минут молчания его голос прозвучал и не к месту и неожиданно. Для начала он отыскал в панорамном зеркале глаза Марковцева, расположившегося на заднем сиденье.
– На всем готовом выезжаешь, падла! Пришел с большими пацанами!
– Тебя это нервирует? – спокойно заметил Сергей.
Адамского это бесило. Марковцев – не мужик. Понятия, правила, морально-воровские нормы – все это он растоптал, заявившись к нему домой с группой захвата. Сука, он руководил камуфлированными
