атаки остов многоэтажного здания… Горы трупов, толпы раненых, груды носилок, орды врачей, слепящий рой спецмашин…
Утром Котельников сдержанно, не осознав целиком случившегося, не переставал качать головой: «Как такое могло произойти?»
Дислокация террористических групп была установлена. Осталось только отдать команду на штурм. Тем не менее начальник военной контрразведки медлил. Может быть, потому, что находился не на своем месте, был не руководителем штаба по освобождению заложников, а ответственным за проведение спецоперации. В таком смысле его и поправил главарь террористов.
Он – ответственный. У власти же есть тактика – сваливать провал на исполнителей. Принцип домино. Толкнут его, а он начнет валить низших по званию и положению.
Он кивнул командиру штурмовых групп полковнику Хрупалову:
– Начинайте. На объекте находятся начальник моего подразделения и агент. Осторожней, пожалуйста. Я хочу увидеть их здесь. – Котельников топнул в пол «Форда».
– Слушаюсь, товарищ генерал.
Евгений Антонович смотрел из окна микроавтобуса. Вяло замечал отрадные признаки успеха: сразу с двух сторон на площадь выбегали заложники. И те, кто мерз эти долгие часы на месте подорванных ворот, и те, кто находился у внешних дверей КПП.
Сонно, будто «записывал на корочку», регистрировал самоотверженные действия спецназовцев: они встречали заминированных заложников, окружали их и снимали зарядные устройства.
Вот она, уверенность, бери ее руками, воодушевляйся, радуйся одной спасенной жизни, другой, сотням, тысячам. Но нет… Мешал денежный фон, обоюдная ненависть кучки людей, разыгравших эту кровавую постановку. Генерал вспомнил свои слова в кабинете Груздева: плотина, водопад, генератор, бесплатная энергия. И заключительный вопрос-ответ: «А вы все спрашиваете, как люди кормятся на войне».
Котельников перебрался на переднее сиденье и отдал водителю распоряжение:
– Давай на объект. Встань между портиком и фонтаном.
– Товарищ генерал… – начал было оказывать сопротивление водитель.
– Поехал, я сказал! – выкрикнул начальник управления. – Пора открывать пиво и чипсы и занимать выгодные места, в рот пароход!
Руслан вынул видеокассету. Скворцова отмечала боковым зрением темный дверной проем, а Гареев почти равнодушно наблюдал за попыткой майора завладеть пистолетом. Он издевательски шлепнул ее по руке и спровоцировал выстрел. Катя нажала на спусковой крючок, и пуля попала в боковую стенку книжного шкафа. Руслан сжал ее кисть и забрал пистолет. Отпустив ее руку, снова схватил за волосы.
– Бери кассету со стола. Она легче и много безопасней.
Обходя стол и подталкиваемая террористом, Катя успела глянуть на директора «Прибора». Ни жив ни мертв. «Неужели Руслан оставит его?» Не верила в это маленькое чудо до последнего. Ей казалось, что вот сейчас, когда они дошли до книжного шкафа, стоящего справа у стены, Руслан обернется и выстрелит, вскинув вооруженную руку.
Поворот. Еще один взгляд в кабинет. Валерия Дубровина на месте не было. Дверь в заднюю комнату, где все это время находилась секретарша, захлопнулась с громким стуком.
«Марковцев, где ты?» – звала его Катя. Она находилась впереди четверки вооруженных бандитов. Вот сейчас стало страшно. В окружении молчаливых террористов. Намного спокойнее было, когда Руслан перекидывался словами с товарищами, задавал вопросы ей, Дубровину, размышлял вслух. А тут ни слова. Будто они онемели. Что придавало им решимости, окончательно превращало их в безмолвных монстров. Они не сговаривались. И эта суровая сосредоточенность, как ни странно, была им к лицу.
«Марковцев, где ты?»
Поворот. Площадка. Первая ступенька лестничного марша. Наверх. Конечно, наверх. В самую гущу заложников. Катя растворится в ней и станет незаметной каплей. А может, станет ненужной раньше.
Первые слова за время короткого пути, показавшегося нескончаемо долгим.
– Дато, Казбек, уходим. Прикрывайте нас.
И довольно громкие шаги снизу.
«Марковцев, гад, где ты?!»
Катя дрожала всем телом. Впереди полтора лестничных марша, за ними точно такой же коридор с распахнутыми дверьми отделов, до отказа забитых заложниками. На входе в этот живой отстойник паутина растяжек и покачивающиеся тротиловые коконы. Одно неверное движение, и они разорвутся…
Последняя схватка оказалась для Марковцева и самой легкой, и самой тяжелой. Все ходы давно просчитаны; подполковник не предугадывал действия террористов, а знал их наверняка. Они играли по его правилам. Он оказался у них за спиной и держал на прицеле сразу две головы. Расстояние до них три метра, чуть больше половины лестничного марша.
Их Сергей положил наверняка. В остальных отстрелялся по контуру. Пули жалили и Руслана, и его товарища. Последний рухнул на колени, завалился на бок, пытался дотянуться рукой до горящей огнем спины. Руслан успел вскинуть пистолет и обернуться. Марковцев чуть склонил голову набок. Но смотрел на Катю. Он отдал должное Руслану, издевательски шлепнувшему ее по руке. Он видел оружие, направленное в его сторону, и сейчас снова мог предсказать: ровно через секунду он придавит спусковой крючок, и пуля попадет между глаз террориста.
Выстрел.
Голову Руслана откинуло назад, и он упал на бетонную площадку.
Марковцев шагнул вперед. Опустил руку и добил корчившегося на марше террориста. Еще несколько шагов – и он обнял Катю. И что-то горячо зашептал ей на ухо.
