Пора уходить. Только ноги приросли к полу. За окном такая же тишина, но качество ее поменялось. Чувствовалось давление, нарастающее с каждым мгновением. Теперь, куда ни повернись, голову обдувает тревожный сквозняк. Марковцев стал детонатором, поднявшим на ноги все группы спецназа. И они уже начали штурм.
Руслан не мог смириться с шагом, который ему все же предстоит сделать – прорываться наверх, а не вниз. Врезаться потрепанным клином в море заложников… Никто этого не хотел. И вот один ублюдок перевернул все планы, договоренности. Превратил Руслана Гареева в террориста-отморозка с одной- единственной извилиной, берущей начало из одного тупика под названием «ненависть» и заканчивающейся другим тупиком с тем же наименованием.
Руслан четко рассчитывал, а не питал надежду или уповал, на один план. Случайности? Они тонули, захлебывались в четкой организации. Посторонние факторы? Он не мог представить, что они вылезут в таком объеме.
Руслан не знал, что ему делать. В голове муть: побороться за свою жизнь, дорого продать ее, прихватить на тот свет побольше и с таким грузом явиться пред очи всевышнего. Спихнуть груз в черную яму и ждать встречи с тысячью девственниц.
Сейчас в кабинете директора находились трое: Руслан Гареев, сам директор и Катя Скворцова. В просторной приемной три боевика, настроенные отразить любое нападение. Руслан шагнул Кате за спину и приподнял ее за волосы.
– Встать, – не повышая голоса приказал террорист. – Поглядим, что я смогу выторговать за тебя. – Он взвел курок пистолета и приставил ствол к виску женщины.
Его взгляд упал на видеокамеру. Она лежала справа на столе. Запасной блок питания в кармашке на ремне позволял отснять еще немало интересного материала.
Руслан положил пистолет на стол, резко пригнул голову заложницы, и она снова распласталась на полировке со следами крови. Свободной рукой террорист пододвинул видеокамеру и нажал на клавишу выброса кассеты. С еле слышным жужжанием крышка открылась, чуть подталкивая кассету.
Пистолет боевика лежал рядом. Катя медленно потянулась к нему…
Боковым зрением она видела размытый дверной проем. В котором вот-вот появится, отстрелявшись в боевиков, Сергей Марковцев.
Катины пальцы уже в сантиметре от пистолета. От напряжения она закрыла глаза и отчетливо представила Сергея. Он входит в кабинет с двумя пистолетами, поднятыми на уровень плеч. Что он скажет, что предложит Гарееву?
Скворцова не испытывала страха. Уверенности ей придавали свои закрытые глаза и воображаемый взгляд Марковцева. Она готова услышать его хрипловатый голос: «Уходи, Руслан. Лови момент. Уходить и прорываться – две разные вещи».
Но нет. Она хорошо знала Марковцева. Он не станет вести переговоров и утруждать себя словами. Он припас их для другого человека. А здесь он, разбивая пальцы в кровь, выбивался из капкана. Главная работа впереди.
Она едва не вздрогнула, когда ее пальцы коснулись прохладного металла.
Пальцы сомкнулись на коричневатой рукоятке тяжелого «стечкина».
Только сейчас, в этот миг, когда Катя была готова рвануть пистолет, вывернуть руку и выстрелить в террориста, на нее обрушилась уверенность. Так и есть. Она выстрелит и выпрямится посреди кабинета. Между двумя людьми – мертвым и живым. А сбоку, приоткрыв рот, останется стоять директор Валерий Дубровин – ни живой ни мертвый.
Указательный палец лег на изогнутый спусковой крючок.
Все. Пора.
Марковцев остановился на площадке и окинул взглядом сумеречный коридор. Он мог подойти к приемной незамеченным… Однако там по меньшей мере четверо боевиков. Там Катя, живой щит. Там Марковцев проигрывал бой в любом случае.
Нет, Руслана надо поджидать либо здесь, либо наверху, а внизу террорист напорется на «Альфу». У него единственный шанс – заложники. Среди них он сможет какое-то время продержаться и даже попробовать возобновить переговоры, вернуть их в прежнее русло. Если нет – он начнет рубить, месить всех подряд.
Он будет уходить, ориентируясь на Казбека и Давида: у них тихо, значит, противника рядом нет. А может, совсем близко. Выжидает. Нагремел внизу, сбоку. Продолжение – в том же роде. Сергей сделал сбивку, уходя с тропы штурмового напора: снял двух боевиков тихо, словно только-только готовился к атаке. Но Руслану этого не понять.
Столкновение стратегий.
Взгляд вниз. На площадке два мертвых террориста. Для Руслана они живые – потому что ведут себя тихо, и он не станет будоражить их вызовами по рации. Чтобы они не напрягли противника своими голосами. Они для него – прикрытие на короткое отступление наверх. Катя – щит на такой же быстротечный отрезок времени.
Марку было необходимо дождаться выхода боевиков, спуститься на один пролет вниз и начать атаку в спину.
Он приготовил пистолеты. Поиграл желваками и – поочередно, как при стрельбе с двух рук – «спусками с предупреждением» армейских «стечкиных»: свободный ход, упор, а дальше короткое, чуть большое усилие. Не заметил одной странности: быстро выбирая свободный ход спусковых крючков и наталкиваясь на слегка тягучий упор, он моргал в такт своим движениям. Как будто смигивал от резких и громких выстрелов.
Нервы. Пожалуй, такого напряжения подполковник Марковцев раньше не испытывал.
Он вздрогнул, услышав громкий хлопок выстрела, прокатившегося по коридору. «Стечкин», – безошибочно определился подполковник.
Хроники… Проклятые хроники. Снова перед глазами генерала Котельникова пикирующий вертолет с разлетевшимися лопастями, громадная воронка, чернеющий и еще не остывший после террористической
