– Прощайте, барон! Прощайте навсегда! Если честно, вы мне надоели. На ваше несчастье, я не добиваю раненых, но и свидетелей я не оставляю в живых. Еще раз прощайте!
Рейтер смотрел на Карла из глубины тесного, как камин, помещения. Вот блеск его глаз навсегда скрылся в темноте, когда Карл уложил в стену последний кирпич. Заштукатурив кладку, завалил ее дровами.
Разобрав бетономешалку, он отнес ее по частям в гараж, прибрался на скорую руку в подвале: подмел пол, сжег в печи мешки из-под извести. Затем поднялся наверх.
Он смотрел на Марсию как на убийцу. Даже не пытался разглядеть в ней женщину, что могло бы разжалобить его. Она была обречена, став соучастницей заговора. А может быть, раньше, выйдя замуж за Рейтера.
Он снял с нее веревки и привел в подвал. Взяв в руки личное оружие Рейтера, Карл вынул из магазина все патроны, оставляя в стволе один. Положив «вальтер» на пол, сделал шаг к лестнице.
– У тебя десять минут, – предупредил он Марсию.
Она кивнула ему и улыбнулась.
Карл содрогнулся. Он видел оскал хищника, выигравшего смертельную схватку.
Он вышел из подвала, закрыв дверь на ключ. В прихожей глянул на себя в зеркало: «Боже, на кого я похож», не подозревая, что видит свое лицо в последний раз. Решил было забрать паспорт из секретера, однако передумал и направился в ванную. Раздевшись, наскоро принял душ.
…Марсия долго раскачивала упругий, в бронзовой оплетке, резиновый шланг, ведущий от газового баллона вверх на кухню. Неожиданно она остановилась. Покосилась на дрова, проникла взором за кирпичную кладку, едва ли не почуяла запах тлена. Так же мысленно посетила отсек с золотом. Что если кладки не выдержат взрыва газового баллона? Ей отчего-то хотелось, чтобы золото навсегда осталось здесь. Раз уж за него погибло столько людей…
Нет, выдержат, рассудила Марсия. Основной удар примет на себя поленница.
Газ вначале еле различимо зашипел через тонкую трещину в шланге, а затем, вырываясь с новой силой, угрожающе завыл. Марсия кинулась к лестнице, щелкнула выключателем, и подвал окунулся во мрак. Лишь яркая точка, как угасающий уголек, указывала на лампу. Марсия, уже задыхаясь от газа, слизывая с губ пену, подошла к лампе и несильно ударила по ней рукояткой пистолета. Хрупкое стекло упало на пол, оставляя оголенной вольфрамовую нить накаливания. Словно Вильгельм Рейтер дал ей подсказку: видя ее с пеной на губах, он прохрипел два немецких слова: «Wolf» и «Rahm». Волк и Пена.
…Рейтер был еще жив. Он сидел в склепе и тихо угасал. В его задурманенной от нехватки воздуха голове промелькнуло то ли раннее утро, то ли поздняя ночь, когда они с Карлом стояли в гараже. Он не мог сообразить, что прошло всего несколько часов.
Он уже никуда не торопился. Находясь в состоянии покоя, безмятежности, в предчувствии вечного блаженства, он припомнил то, что не давало ему покоя.
И едва не повторил его мысли: откуда у Карла навыки диверсанта?
И где он так хорошо, пожалуй, даже безупречно научился стрелять?
Он не уступал танку, остановив сначала грузовик, а потом легковую машину. Все пули из автомата и пистолетов нашли свои цели. Просто невероятно.
В то время глаза Рейтера не находили себе места. Он смотрел на Карла и находил в нем сходство с самим собой; смотрел сквозь него и видел в секретере оставленные на хранение документы. Если самому Рейтеру суждено исчезнуть, он сможет появиться под именем барона фон Фрикке – возможно, для того, чтобы окончательно запутать следы.
Рейтер расслышал звук выстрела и улыбнулся. Казалось, он понял все…
Карл вытирался полотенцем, когда снизу раздался приглушенный хлопок. Вздохнув, он прошлепал босыми ногами к подвальной двери, открыл ее… и потянул носом воздух. Пахло газом. Но по его ощущениям – не сильно.
Карл щелкнул выключателем…
Глава 22
Здесь истина…
Абрамов позвонил Вальдесу и, не объясняя причины, оборвал разговор: «Жду». Несколько часов назад капитан получил сообщение из Кении: группа Блинкова и Петр Юсупов на борту самолета, вылетающего в Барселону. Абрамов закончил разговор, пожелав агентам удачи. Включил телевизор, чтобы по местному телеканалу отслеживать ситуацию в барселонском аэропорту.
Вошел Школьник – с такими же думами и настроением. Сказал, что на минутку. Кивнул в сторону телевизора:
– Сейчас там давка.
– Да, – поддержал разговор Абрамов. – Пассажиры, ожидающие свои рейсы, устроились кто где. Видите, на полу места на хватает. Как только диспетчеры прекратят забастовку, таможенный и паспортный терминалы захлебнутся в пассажиропотоке.
– А сейчас захлебывается мадридский аэропорт, принимая вдвое больше самолетов. Если забастовка не закончится через семь-восемь часов и самолет из Найроби сядет в Мадриде, мы не будем против.
– Не будем, – рассеянно ответил Абрамов, мысленно настроившись на беседу с другим человеком.
