Через несколько дней кончается курс. Позади – три прыжка с парашютом – два налегке и один – в боевом снаряжении и с оружием. В воскресенье проделаем первый наш прыжок ночью. Жаль, что это всего лишь аэрограмма, и не хватит места описать прыжки. В сущности, описать их довольно трудно.
Быстро закончили наземные тренировки (или так нам показалось), и сразу же после этого нас выстроили в ряд на взлетной дорожке. Закрепляем парашюты, получаем последние указания от инструкторов по прыжкам и шагаем ко входу в самолет. Нас в самолете тридцать шесть человек. Восемнадцать прыгают через правый люк и восемнадцать – через левый. Я должен прыгнуть первым из левой группы первого самолета. За нами закрываются двери, и самолет медленно трогается. Шум мотора переходит в рев и из рева – в вой. Скорость увеличивается, мы 'помогаем' самолету подняться криками 'Эй, гоп!' Начинаем петь, вдруг открываются люки и тут же дается
команда: 'Внимание!' Мы вскакиваем. Как сказано, я должен прыгать первым, но до следующей команды есть еще немного времени. Снова слышится: 'Внимание!', и я стою мгновение на краю люка и осматриваюсь. Далеко-далеко внизу – земля. Там и сям на горизонте разбросаны поселения, раскрашивая землю в разные цвета. В нескольких сантиметрах от себя я слышу свист ветра, и вот уже чувствую его холод на ладонях. Поднял голову, смотрю перед собой. Правая нога отставлена назад, готовая оттолкнуться и бросить меня в пустоту. Для страха нет времени. Страх придет после, при следующих прыжках или, может быть, он был и прошел! В данный момент я опасаюсь сделать что-нибудь лишнее, не связанное с прыжком. Но и для этого нет времени! Надо сосредоточиться на пустоте, что перед тобой, делать все правильно. 'Прыгай!' Я выбрасываюсь из самолета. 'Почва' ускользает из-под ног, и вот я в пустоте. Захвачен порывом ветра, который бросает меня налево, к хвосту самолета, и чувствую, как падаю ниже, ниже. Громко считаю: двадцать один! двадцать два! двадцать три! Важно быть начеку и сохранять чувство времени. В первый раз не очень-то ощущаешь самого падения. Чувствуешь только, как тебя захватывает вихрь воздуха и не дает двинуть ни одним членом. Голова опущена, руки скрещены и ноги накрепко сдвинуты. Открывается парашют.
Смотрю вверх и вижу раскрытый надо мною полог. На канатах нет узлов, не случилось ничего, что требовало бы моего вмешательства. Освобождаю правую сторону резервного парашюта и осматриваюсь. Кругом раскрытые парашюты. Минута, которую проводишь в воздухе, кажется вечностью. Опять-таки – падения не чувствуешь, а медленно-медленно паришь между небом и землей. Вид изменился. Тихо, спокойно – так сказать, величественно. Самое трудное – описать эти 70 секунд в воздухе. Несомненно, это одно из самых чудесных переживаний о жизни. Ты – господин вселенной, более того – сам себе господин! Земля внизу все больше увеличивается, и вот ты уже от нее в 50-ти метрах. День ясный, почти нет ветра. Слегка заносит вправо- Это надо остановить, иначе парашют потащит меня в момент приземления за собой. Сорок метров, тридцать. Земля приближается быстрей и быстрей, и вот ты 'готов приземлиться'. Важно соблюдать все правила. Ноги сдвинуты, будто склеены. Если удар не придется поровну на обе ноги, есть все шансы сломать ногу. Ноги слегка согнуты. Голова опущена. Руки прижаты к стальной каске. Земля быстро приближается. Двадцать метров, десять – все! Приземляешься как положено, переворачиваешься, и вот ты уже на ногах, бежишь по кругу, ловишь парашют. Приземление произошло слишком быстро, слегка ушиб левую ногу. Все-таки недостаточно сжал ноги. В следующий раз исправим. Решено – сделано. А пока – смотрим вверх, и там, по небосводу, рассыпаны парашюты из самолетов, прилетевших вслед за нашим, и на пространстве в несколько сот метров фигурки падают, приземляются и немедленно вскакивают на ноги. Все ли в порядке? Все благополучно прибыли. Один, правда, вывихнул ногу. Что-то сделал не так как надо. Возвращаемся на грузовиках на базу. Сделано, прыгнули!
Прыжок второй. Ты знаешь, что тебе предстоит, и поэтому больше боишься. Страх этот не настоящий. Так, слегка гнетущее неприятное ощущение. Сказать по правде, думал, что будет страшнее. Но нет для этого времени. Опять прыгаем. Расправляешь узлы, образовавшиеся на канатах от удара ветра. Снижение на этот раз кажется медленней. Переворачиваемся, подымаемся. Пока в воздухе, падения не ощущаешь совсем. Чувствуешь его только под конец.
Третий прыжок – самый удачный, несмотря на то, что со снаряжением. На все есть время. Спешить некуда. Вот мы уже рассыпались в воздухе в разные стороны. Перекрикиваемся друг с другом и вскакиваем на ноги, чтобы посмотреть, как спускаются остальные.
Что вам сказать? Описать прыжки не хватит места. Это такое чудесное переживание, что пока сам не побываешь в воздухе, не поймешь его особого вкуса. Парашют, который вздрагивает, раскрываясь. Мир, парящий вокруг тебя. Земля, к которой ты приближаешься. Почва у тебя под ногами и неподвижно лежащий на песке парашют.
26. 12.64
Дорогие, любимые папа, мама, Биби и Идо!
Получил от вас в последнее время массу писем, которые доставили мне огромную радость. Недавно только пришло письмо папы и сразу после этого еще два – от мамы и Биби. Не перед кем мне было похвастать двумя замечательными братьями. Ну и не надо. Достаточно, что я об этом знаю. Хорошо было услышать о ваших успехах в учебе1 Как бы мне хотелось посидеть рядом с вами и самому посмотреть на то, как вы учитесь. Но ничего, с помощью всех ваших писем я получаю полную картину того, что происходит дома, потому что каждый описывает происходящее со своей точки зрения. Что касается меня, то я несколько дней назад кончил курсы парашютных прыжков. С удивлением прочел о том, что мама не понимает, как можно получать удовольствие от такой ужасной вещи. Что ты! Да ведь я к этому стремился! Разве я не подумал о прыжках перед тем, как вызвался пойти в парашютные войска? Ничего ужасного здесь нет. Наоборот – в прыжках с парашютом есть большая красота и очарование.
Биби просил рассказать подробно, как тренируют человека для прыжков – как преодолевают страх, и, наконец, как прыгают. И так как сейчас суббота, и у меня есть еще более восьми часов до отъезда на базу, я могу описать все по порядку.
Курс парашютных прыжков продолжается три недели, из которых последняя уделяется самим прыжкам, а остальное время – наземным тренировкам. Учат тому, как войти в самолет, как в нем сидеть и что делать с той минуты, как ты вошел туда, и до приземления. Каждая подробность требует особой тренировки и важна сама по себе.
'Виа долороэа' – скорбный путь – так называют комплекс оборудования для тренировок в прыжках. Но абсолютно ничего мучительного в них нет. Всюду плакаты: 'Знание предотвращает страх' и, по-видимому, в этом много правды, хотя, по-моему, это чисто индивидуально, и один умрет от страха там, где другой пройдет с улыбкой на устах.
Вся идея тренировок состоит в бесконечных повторениях, пока не исчезнет первоначальный страх и не окажется под конец, что все это пустяки. Исполнение должно быть безупречным, а инструкторы – превосходными. Тот, кто не одолел наземных тренировок, не допускается к прыжкам.
Курс включает семь прыжков, в том числе и ночных. После заключительного (ночного) прыжка мы проделали поход со всем снаряжением, прибыли на базу в два часа ночи и назавтра получили 'крылышки'.
Теперь я настоящий парашютист, и потому на мне лежит большая, чем прежде, нагрузка. Но должен признать, что жизнь не так тяжела, как прежде. Хотя тяготы те же, и даже большие, но настоящей трудности они не представляют, и выполнить я могу все. Прошли сейчас 45 км, и это так, небольшой походик, проделанный со скоростью 7 км в час. Следует помнить, что каждый несет на себе полное снаряжение весом в 15 – 20 кг. В конце пути я чувствовал, что могу повернуться и зашагать тем же манером обратно.
16. 1.65
Любимые папа, мама, Биби и Идо!
Не помню, писал ли я вам, что мы получили увольнительную на девять дней. Признаюсь, что за все время я не двинулся за порог дома. Каждое утро я брал имеющиеся в моем распоряжении книги по физике, ехал в Национальную библиотеку и занимался там 3-4 часа. Потом возвращался домой к обеду и продолжал заниматься. Спать ложился, как правило, рано и рано вставал.
Вот уже неделя, как мы 'повышаем квалификацию', то есть проходим тренировки на более высоком уровне, гораздо изнурительнее прежних. Дождь идет без передышки, но я давно уже к нему привык и
