— Прибарахлить бы ее!
— Пусть мурло заживет, тогда мы ей потрафим, — отмахнулся Шакал.
Капка, услышав такое, взялась за свою внешность рьяно. До глубокой ночи меняла примочки и компрессы. Ей так хотелось посмотреть город, вырваться из прокуренной хазы на волю, одеться нарядно, чтобы прохожие позавидовали ей хоть раз в жизни.
Но память тут же выволокла из глубины слова Сивуча:
— Старайся не обращать на себя внимание фраеров, берегись зависти толпы. Помни, когда на тебя начнут оглядываться, считай, что ты попухла! Ладно бы сама! Малину, кентов подведешь. Они того не спустят на халяву…
— А я просто прибарахлюсь. Как фраера. Чтоб не выделяться, — решила Задрыга.
Целый день фартовые были заняты своими делами, и никто из них не обращал внимания на Капку. Они уходили, возвращались, кто-то появлялся, снова убегал. Задрыга слышала лишь обрывки разговоров, из каких поняла, что кенты меняют кропленые деньги на надежные.
Слышала девчонка, что пахан уговорил ростовского барыгу за хороший навар поменять все разом. И теперь ждет завтрашнего вечера.
Капка слушала разговоры законников, она поняла, что малина, оставив в Ростове кропленые деньги, собирается покинуть город. Здесь, как сказал Шакал, Черной сове не разгуляться. Да и новый маэстро, узнав, что Черная сова недавно тряхнула банк, запретил ее кентам фартовать в Ростове. Дать возможность законникам других малин выйти из непрухи.
Шакал, услышав это, не захотел остаться здесь, решил смотаться быстрее, чем хотел. И теперь малину сдерживал лишь барыга, на встречу с ним пахан послал Глыбу и Пижона.
— Стремача нам объегорь, пахан! — пудрил нос Глыба, одеваясь в бабу.
— Краюху берите! — согласился Шакал.
— Необкатанного в дело? Нет, пахан, этого не надо. Дело тонкое. Здесь верняк нужен. Давай Задрыгу! — подморгнул законник Капке и предложил:
— Заодно прибарахлим мамзель!
— Валяйте! — согласился Шакал. И вскоре все трое направились в город, к дому барыги.
Задрыга шла позади Глыбы, взявшего под руку Пижона. Тот нес саквояж с деньгами. Законники переговаривались вполголоса.
Не доходя до дома, фартовые послали Капку посмотреть, все ли спокойно у барыги? Нет ли рядом ментов и стукачей? Готов ли к встрече барыга?
Девчонка тихо подходила к дому, делая вид, что оказалась тут случайно. Она несколько раз прошла мимо двора, играя мячом, купленным по дороге. Капка не сразу подошла к глухому забору, прислушалась, что творится во дворе? Там было тихо. Задрыга прильнула к калитке. Уставилась в щель. Никого…
Девчонка сняла крючок с петли и, тихо скрипнув дверью, ступила на дорожку, ведущую к дому.
Тишина, притаившаяся вокруг, настораживала. Ни голоса, ни смеха, ни брани. Капке от чего-то хотелось повернуть назад. Но что она скажет кентам? Их не убедишь одним предчувствием. И Задрыга заставила себя позвонить в дом. Трижды, раз за разом, Как велели законники.
Капка увидела, как дернулась в окне тюлевая занавеска. Кто-то разглядывал ее в окне.
Девчонка огляделась вокруг. С недоверием отступила к кусту роз. Оглядела его. Хотела уходить. Но услышала шаркающие шаги за дверью. Седой, костистый человек, удивленно оглядев, спросил:
— Тебе чего здесь надо?
Капка увидела: за спиной человека кто-то проскользнул, стал за дверь, притаившись, вслушивается в каждое слово.
Барыга удивленно смотрел на девчонку. А та, вместо обусловленного, спросила:
— Дяденька! У моей мамы сегодня день рождения, можно мне для нее срезать у вас немножко роз?
— Чего?! С ума сошла? Я для твоей мамы их растил? — удивился тот. И хотел уже захлопнуть дверь перед носом Капки, бросил напоследок:
— Иди отсюда, нахалка!
— Тогда я сама сорву, раз обзываешь, меня! — поджала губы обидчиво и свернула с дорожки к розовым кустам. Старик выскочил следом. Он нагонял девчонку, но та ускользала и, отбежав к самой калитке, повернулась лицом к барыге, спросила еле слышно:
— Гостей ждете? — у барыги брань горло заклинила. Он оглянулся на дверь в дом, взялся за калитку, выдавив Задрыгу со двора с руганью, сам следом вышел и тихо сказал:
— Через два часа, в горсаду, у лесной избушки буду! — и снова взорвался руганью.
— А кто у тебя? — спросила Капка тихо, зная, что встреча законникам назначалась в доме.
— Свои. Но не стоит так много гостей сразу, — ответил тихой скороговоркой и закрыл калитку.
Капка вернулась к кентам, рассказала о встрече с барыгой. Предложила отказаться от него, выйти на других.
— Стоило бы взглянуть, кто нас застопорить хотел? Что за свои? — высказался Глыба. И велев Капке проследить за стариком, все же настоял на своем и пошел в горсад.
Капка, едва фартовые смешались с прохожими, подошла к двоим мужикам, разговорившимся на дороге, постояла возле них, потом подсела на скамейку к бабам. И все это время внимательно следила за калиткой барыги.
Оттуда суетливо вышел мужик. Не оглядевшись, он торопливо свернул за дом барыги, потом на боковую улицу й словно провалился, исчез из вида.
Капка вернулась к дому барыги. Она что-то проглядела: Калитка уже была закрыта на замок снаружи. Значит, хозяин ушел. И девчонка приуныла.
Правда, фартовые показали ей кратчайший путь к горсаду, но где искать там лесную избушку?
Капка перелезла через ограду горсада. Поленилась обходить. И плелась по аллее, глядя по сторонам.
Лесная избушка… Но кого здесь о ней спросишь, если в горсаду ни души, а Задрыга здесь впервые.
Она оглядывает пустые скамейки, лодки, беседки, сдерживает урчащий живот, расходившийся не ко времени, ругая себя за тарелку слив, какие проглотила с самого утра. Теперь вот желудок взвыл не своим голосом.
— Конечно, кто про меня вспомнит, что хавать надо? Целый день не жравши! — с тоской вспомнила Капка. И вдруг резкая боль в животе остановила девчонку.
Задрыга сворачивает к кусту, но в это время на аллее показалась влюбленная пара.
Девчонка прикусила губу, решила переждать их. Но парень с девушкой облюбовали соседнюю скамейку, и Капка поняла, что уйдут они не скоро.
Она пошла напролом через кусты, подальше от глаз, в глубь горсада, где можно будет избавиться от боли в животе и спокойно дождаться кентов на выходе из горсада.
Задрыга прет буром. И вдруг видит троих мужиков, распивающих под кустом бутылку водки.
Они не обратили внимания на Задрыгу. А та, чуть не плача, обругала их про себя последними словами.
Увидев перед собой что-то вроде врытого шалаша — пустующего и одинокого, кинулась к нему со всех ног. Капка даже не огляделась. Не прислушалась. Осторожность потеряв, помнила лишь о боли, сводившей судорогой тело. И вдруг услышала отчетливое:
— Нашла место, сволочь! Иль до туалета донести не могла, скотина!
Задрыга оглянулась. Из просторного, темного угла шалаша на нее бранился кто-то, шелестя листьями, ветками, травой.
Капка встала не спеша, решив досадить обитателю, какого приняла за бездомного пьяницу. Но тот зашипел громко, зло:
— Да проваливай отсюда живее, вонючка проклятая!
— Тише! Идут! — услышала Капка второй голос и поневоле сжалась в привычный комок. До ее слуха долетел звук приближающихся шагов. Выглянув, она увидела Глыбу и Пижона.
Капка выскочила из шалаша и, оглянувшись на законников, трижды прокричала голосом совы.
