Фартовые насторожились.
Капка приметила, как мигом отрезвев, выскочили на аллею трое собутыльников. Двое — из шалаша, какой и называли лесным домом.
Капка поняла все и без слов
Обоих законников ее малины решили взять на гоп-стоп налетчики и стопорилы города.
— Не трепыхайтесь, кенты! — взяли в кольцо мигом и сужали круг.
— Тряхнетесь сами иль помочь? — осклабился рыжий здоровяк, подойдя ближе других к Глыбе.
— Кайфовый маскарад! — дернул законника за кофту Тот, подождав, пока другие подойдут ближе, подцепил рыжего кулаком в подбородок.
— Эй, кореши! Фартовые наших трамбуют! Гастролеры. На ростовских наезжать вздумали? — бросилась на законников шпана.
Пижон двинул в висок здоровенного, лысого парнягу. Тот пошатнулся, но устоял на ногах, выхватил из-за пояса нож.
Пижону явно мешал саквояж. Задрыга видела, как трудно ему отмахиваться одной рукой, и ждала удобный момент. Но… За ним следила не одна Капка.
Глыба, одетый в бабье, отмахивался с трудом. Он явно не был готов к такой встрече. Парик наезжал ему на глаза, юбка трещала по всем швам. Кофта расстегнулась, обнажив волосатую грудь, на какой смешно топорщился набитый ватой лифчик.
— Мажь гастроль! — вопил очухавшийся рыжий.
— Вломи паскудам! — сверкнули ножи в руках Шпаны.
— Ну, суки, держись! — вырвал из-за пояса юбки свой нож Глыба и, коротко взмахнув им, распустил живот рыжему. Тот свалился под ноги дерущихся.
Кто-то задел руку Пижона. И из нее струилась кровь. Капка, улучив миг, когда шпана отвлеклась на стоны рыжего, вырвала саквояж из рук Пижона.
За нею бросился лысый. Задрыга побежала к ограде. Мужик за нею. Капка внезапно отскочила в сторону, чувствуя, что расстояние сократилось до опасного. Тяжеленный саквояж тянул к земле, мешал бежать. Девчонка кинулась под ноги лысого. Тот споткнулся, упал плашмя. Капка ударила ему по горлу ребром ладони. Оглянувшись на дерущихся, увидела, как к ним из глубины горсада спешит милиция.
— Кенты! Лягавые! — крикнула Задрыга и, мигом перемахнув через забор, выскочила из горсада.
Следом за нею Глыба и Пижон свалились на тротуар. И не обращая внимания на взгляды прохожих, торопились уйти поскорее и подальше от злополучного места.
Глыба быстро и привычно поправил на ходу парик, застегнул кофту, остановив первое такси, сел с Капкой на заднее
сиденье, поторопил Пижона. Тот успел увидеть милиционера, перемахнувшего забор горсада. Но заметить такси тот не успел.
В этот же день малина Шакала сменила хазу. О случившемся пахану рассказали сразу. И тот в эту же ночь разыскал всех, кто застопорил законников в горсаду.
На глухом пустыре вдали от городского шума собрались фартовые Ростова на разборку. Городская шпана уже не впервой трясла законников, и потому они вздумали навсегда отучить ее от наскоков.
— Кто дал наколку вам? — спросил шпану Шакал. Но налетчики не ответили.
— Вкинь им, Пика! — кивнул Шакал пахану шпаны Ростова. Тот медлил. Но почувствовав на себе тяжелые взгляды законников, подозвал сявок. Велел разжечь костерок. Достал веревки. И начал вязать петли.
— Колитесь, падлы! Сами вякайте, кто подбил вас, кто уломал на фартовых хвост поднять? — проверил прочность петель.
— Барыга уломал?! — поднял Глыба одного из налетчиков за шиворот. И подержав в воздухе, разжал пальцы.
Мужик грохнулся тяжелым мешком, что-то отбил себе на утрамбованной земле, скрипнул зубами.
— Колись, пидер! Не то хайло на жопу сверну! — пообещал законник из малины Черемухи.
— Да чего их уламывать, кенты? Замокрим гнид и крышка! — предложил пахан ростовских законников.
— Это шустро! Но кто-то их наколол? Пусть трехнут, — не соглашались остальные.
Четверо налетчиков и барыга сидели связанные, плечом к плечу.
— Надевай сандали! — подал Пика сявкам петли. И, развязав барыгу, накинул ему одну петлю на шею, вторую — на ноги. Повернув мужика кверху задом, связал петли одним узлом. Барыга взвыл от удушья и боли.
— Чего? Не по кайфу? Я ж еще ничего не сделал. А ты воешь? Ну-ка, ботай козел, уламывал шпану на законных вонючую клешню поднять? — прошелся по спине барыги раскаленным прутом. Тот завопил. Но тут же получил сапогом в бок.
— Кончай трандеть! Тебя только погладили! Колись!
— Седой просил. Он сбил с панталыку! Навар обещал, если Шакала тряхнут! — не выдержал барыга.
— Седой? — подошел к налетчикам Глыба. Те молчали.
— Шпану тряхнуть стоит! — предложил резко. И тут же с
налетчиков сорвали сявки одежду. Разложили на земле связанных.
— Чье слово слушали?! — подошел Пижон.
— Седой подбил! — не выдержал налетчик на спине горящих головешек из костра.
— Седой? — глаза Шакала сверкнули зелеными огнями.
— На разборку пидера!
— Размазать паскуду!
— Замокрить гниду! — зашумели фартовые. И вскоре с десяток законников вызвались приволочь Седого сюда — на разборку, не позднее чем через полчаса.
До самого утра разыскивали бывшего шпановского пахана. Но не нашли нигде. Седой исчез, словно сквозь землю провалился.
— Где должна у вас быть встреча?
— Где вас ждет Седой? — взялись законники за барыгу и налетчиков.
— Сам обещал возникнуть. Утром. Прихиляет ко мне! — не выдержал барыга ударов по ребрам сапогами.
Его развязали. Обрезали петли. И Шакал, подойдя вплотную, сказал:
— Хиляешь «с хвостом». Вздумаешь слинять, «маслину» схлопочешь враз. Канай в своей хазе, вместе с кентами. Когда Седой возникнет, не спугни. Он нам живой нужен. Допер, падла? Коль из-за тебя слиняет, свою шкуру и душу тут оставишь! Я тебя мокрить буду. Сам! Своими клешнями. Не смоешься и на погосте!
Вместе с барыгой законники отправили двоих фартовых.
Измордовав налетчиков до неузнаваемости, законники не стали их убивать. Бросили развязанными на пустыре, пригрозив, если застукают их около фартовых, замокрят, как сук.
Фартовые по одному, по двое уходили с пустыря, растворялись в узких проулках, толпах горожан, спешивших на работу, в общественном транспорте. Вскоре на пустыре не осталось ни единой живой души. Расползлись и налетчики по ближним подвалам. В нынешнем состоянии им не до промысла на кого-то, самим бы отдышаться и выжить.
Вернулась в хазу малина Шакала. Пахан решил задержаться в Ростове на день, чтобы увидеть, как прикончат сегодня вечером на разборке Седого.
Недавнего фартового искали все малины города. В пивнушках и притонах, у алкашей и тихушников. Весь ростовский сброд был поднят на ноги, чтобы отыскать Седого. Но его не было нигде. Не объявился он и у барыги. Тот прождал его три дня, не вылезая из дома. Но бесполезно. Седой исчез.
И большинство фартовых подозревали Шакала, говоря, мол, пришил где-то фраера втихаря, а теперь не колется.
— Если б я замокрил, чего бы тянул резину? Давно бы смылся из Ростова! Мне зачем? — удивлялся пахан. И вздумал послать кентов в городской морг.
