Вот здесь, под сосной, кто-то пережидал дождь. А может, вызвал Щеглова и смотрел, когда он выйдет из дома? Три сигареты выкурил одну за другой. Нервничал. Хозяин не торопился на зов. Сашка помнил: Щеглов не курил.
Значит, это был гость. Званый иль нет, все равно — чужой. Здесь он стоял не менее получаса. Третья сигарета недокурена наполовину. Видимо, хозяин вышел. Пригласил в беседку. Гость о ней не знал. Иначе не ожидал бы тут. Выходит, сюда приезжал редко, а возможно, и вообще — впервые. Что привело его сюда? Окурок, лежащий на земле целехонек. Пепел даже не рассыпался. «Мальборо»! Не из бедных был гость. Сигареты предпочитал хорошие. Потапов осторожно шел между кустов, деревьев.
— Саш! Саня! — вздрогнул Потапов от внезапности. Его звал Вадим.
— Посмотри, что я нашел! — позвал к беседке и, отведя шага на три, указал на разбитые очки, валявшиеся на земле.
Жена Щеглова, едва услышав, ответила, что муж очки не носил и на зрение не жаловался. Он прекрасно видел в ночи.
— К вам на дачу в последние три дня никто не приезжал? — спросил Потапов.
— У нас совпал отпуск. И мы с мужем решили уехать от всех, подальше от города, побыть с внуками. Потому никого у себя не принимали.
— А кому принадлежали эти очки? Может, узнаете? — указал Вадим.
— Нет, ребята! Это очки Дегтярева, заместителя мужа! Он их потерял, когда приехал со следователями и все искал, где их обронил. Говорил, что оправа самая удачная.
— Скажите: Дегтярев курящий?
— Да.
— Он часто приезжал к вам на дачу?
— Нет. Два или три раза. Муж его недолюбливал. И в дом не приводил. Но человек он вежливый, интеллигентный и вполне порядочный. Может, по службе у него не все получалось. Но врагами они не были.
— На чем он приезжал к вам на дачу?
— На дежурной машине! — кивнула на дорогу.
— А на лодке ему не случалось сюда появляться? — поинтересовался Сашка.
— Не помню. Но вряд ли. У них всегда было трудно со временем.
— На лодке кто к вам приходил?
— Не видела.
— Милиция осматривала тропинку, что ведет к реке? — настаивал Сашка.
— Нет! Только вокруг дачи, беседки и вот в том подлеске, где дорога из города к нам сворачивает.
— Муж в последние дни не говорил вам о каких-либо угрозах в его адрес? — спросил Вадим.
— Нет. Но я чувствовала, чего-то он опасается. И на мансарде, так думаю, спал не случайно…
— Он на кого-нибудь обижался в последнее время? — спросил Сашка.
— Многие ему досаждали. Областное начальство ругало всегда. Все грозились выгнать. А когда решил уйти, убедили остаться. Народ, сами знаете, всегда ненавидел милицию. Свои сотрудники много хлопот доставляли. Особо молодые! Из-за них одна головная боль…
— Ну а дружил он с кем-нибудь?
— С прокурором города! Они с ним с самого детства вместе! Еще со школы! Он и в городе на одной площадке с нами, и здесь — в соседях живем. Кстати, он тоже на даче теперь.
…Иван Лаврентьевич принял чекистов на веранде. Тут же согласился рассказать ребятам все, что знает о своем друге и соседе.
— Как вы считаете, кто реально мог убить Щеглова? Я не спрашиваю о врагах, неприятелях, но чутье друга должно было подсказать. К тому же вы сами — юрист, много лет работали следователем. И очень успешно. Может, сообща нам удастся найти убийцу? — говорил Вадим.
— Я сейчас в отпуске. Но, честно говоря, не сижу сложа руки… Щеглов был не просто соседом, а моим другом. И я с удовольствием помогу вам! — живо откликнулся Иван Лаврентьевич.
— Щеглов был убит из израильского пистолета, снабженного глушителем. Три выстрела! Два — смертельные. В упор убит. С нескольких метров, — рассказывал Сашка.
— Я читал заключение баллистической экспертизы. Знаю и мнение патологоанатома. Но это уже результат. Тяжелый и горестный. Нужно установить убийцу.
Сашка рассказал об окурках, Вадим об очках.
— Очки и впрямь были потеряны уже после смерти. А вот окурки… У нас тут курящих нет. Да и тропинкой никто не ходит. Забыли ее давно. Раньше бегали на речку купаться. Теперь она вовсе обмелела. Даже плотва ушла. Пойдемте посмотрим вместе. Может, кроме окурков что-нибудь сыщем? Ведь любой вор и убийца обычно трижды расписывается на месте преступления. Так было в моей практике всегда! — одевался Иван Лаврентьевич. — Честно говоря, я и забыл о тропинке! Она как-то выпала из памяти!
— Скажите, Иван Лаврентьевич, а вам в последние годы грозили расправой? — спросил Сашка.
— Случалось! Нынче время такое! Хамское, циничное, бездуховное! Все моральные ценности потеряны. Их материальными — не купишь. Хама хоть в парчу наряди, все равно он хам! Вот так и преступники! Кто у нас теперь правит бал? Вы имеете представление, какими суммами они ворочают? Астрономическими, сказочными! Со множеством нолей. А в душе — одна дырка… Такие как состояния наживают? Вот и возьми за душу. Он — раз за наган… Раньше его за угрозу в клетку можно было посадить. А теперь? Одного вот за такое взяли за решетку, он в комитет по защите чести и достоинства кляузу написал. Пришлось еще извиняться перед ним…
— Вот здесь! Вот они — окурки! — указал Сашка. Иван Лаврентьевич нагнулся. Взял один.
— Это Дегтярев курил, — сказал уверенно.
— Почему так думаете? — поинтересовался Сашка.
— Смотри, на фильтре два прокола. Будто мышь грызла Это его гнилые зубы так расписываются. Другие люди никогда не держат сигарету в зубах, дальше губ не берут. Этот, что б ни попало, сразу в зубы! Порода такая! — Иван Лаврентьевич осекся внезапно. Огляделся и спросил: — А собственно, что ему здесь нужно было?
— Вот и нас это заинтересовало, — поддержал сомнение Потапов.
— Пепел от сигареты целехонек. Значит, после дождя был здесь. Но в дом не вошел. Чего ждал? — говорил сам с собою прокурор.
— А я думаю, что до дождя или во время дождя здесь побывал, — не согласился Потапов.
— Пепел сигарет этого сорта рассыпается в пыль на третьи сутки. А если впитает в себя влагу дождя, то через двенадцать часов в пыль рассыплется. Давайте еще походим здесь. Спустимся к реке. Видно, он не на машине приезжал. Сюда пройти с дороги незамеченным невозможно, нужно открывать калитку. А ее давным-давно не смазывали. Она скрипучее сотни старух. И обязательно разбудила бы всех Щегловых.
— Иван Лаврентьевич! Вадим! Давайте сюда! Вы только посмотрите! — указал Сашка на валявшуюся в траве ручку.
— Странно! Это уже не совпадение. Такие похабные ручки привезли из Японии всего неделю назад наши молодые бизнесмены. Видите? Держу ручку пером вниз, и внутри у нее одетая женщина. Поднял ручку — баба уж успела раздеться догола.
— Вы знаете этих бизнесменов?
— Конечно! Их трое. Но ручек много привезли. Одну подарили Дегтяреву. Вернее — выпросил. Уж и не знаю зачем. С этими бизнесменами он полдня шептался в своем кабинете. А утром пришел с перепоя, весь опухший. Голову держать не мог. Скатываться стал мужик… Щеглов это видел и уже говорил с ним… — рассматривал ручку внимательно. — Не пойму, как он мог ее обронить здесь? Нужно было нагнуться слишком низко, что-то искать в траве или поднять, — говорил тихо прокурор.
— С платком мог вытащить и не заметить.
— А если это был не Дегтярев, а кто-нибудь из коммерсантов или из тех, кому были подарены такие ручки? — напомнил Вадим.
— Значит, Дегтярев был здесь не один, — пробурчал Иван Лаврентьевич.
— Выходит, надо встретиться с Дегтяревым, — предложил Потапов.
