видывал, он был размером с кулак взрослого человека.
А молодой человек с бородкой оказался невысок, хрупкого телосложения, и лицо у него показалось мне каким-то… женственным. Он напоминал представителя сексуальных меньшинств. Придя к этому заключению, я стал глядеть на него с опаской.
– Того, кто слева – видишь? – детина, в доспехах, – шепотом сказал Ежи, – зовут Морган, он мой генерал, лучший воин из клана Черных Драконов. Правда, страшно матерится, но к этому быстро привыкаешь.
– Понятно. Как пел Высоцкий, «матерщинник и крамольник».
– Угу. А вот тот, кто справа, – это Кригнор. Клевый парень.
– Что-то он на «голубого» смахивает, – шепотом сказал я.
– А ты что, гомофоб? – засмеялся Ежи. – Ладно, потом обсудим, они уже совсем близко.
Морган и Кригнор приветственно подняли руки и склонили головы. Ежи небрежно им кивнул и сказал:
– Господа, позвольте вам представить моего друга и соратника – мессира Ивана. Благодаря ему, мы только что истребили четыре гидры, за что должны сказать ему «большое спасибо».
Морган уважительно кивнул, а Кригнор, прищурившись, принялся меня рассматривать.
– Давно хотел с вами познакомиться, мессир Иван. К счастью, такая возможность наконец-то представилась, – сказал чародей.
– Я тоже… рад, – с трудом проговорил я, неодобрительно глядя на Кригнора.
– Что ж, Ваше Величество, – сказал Кригнор. – Коль скоро гидры уничтожены, мы можем возвращаться в Космиполь, предоставив войска заботам генерала Моргана.
– О, нет, – засмеялся Ежи. – Генерал понадобится нам в Космиполе. Кто у тебя самый толковый в войске, Морган?
– Капитан Нимрог, бить его в купол, – ответил Морган густым басом.
Сначала я не понял, зачем он сказал «бить его в купол», потом сообразил, что это, наверное, местный аналог матерного оборота. Хотя до конца я тогда не был уверен, потому что раньше ничего подобного здесь не слышал. Ежи мне потом объяснил, что так оно и есть на самом деле.
Несмотря на то, что настоящий мат – это национальное достояние русских, ругательства популярны у всех народов. Раньше, говорят, языки начинали изучать с ругательств.
Местные туземцы не исключение, у них тоже существовала своя брань, но она оказалась настолько примитивной, что вызвала у меня лишь кривую ухмылку. Посудите сами: нелепое «Бить его в купол», краткий глагол «Брить», имеющий матерное значение только в контексте, какое-то странное «Рвать- метать», глупое «Тёртый за щеку», и уж вообще абсурдное «Замети его в кабань» (что это означает, я так и не понял). Ну и плюс всевозможные вариации этих базовых выражений.
Это разве мат? Детский сад какой-то, а не мат. И, тем не менее, по местным меркам Морган был страшным матерщинником. Нда…
– Вот пусть он и командует нашим победоносным продвижением дальше по княжеству Хамин, – сказал Ежи. – Да, и пусть заедет в гости к князю и от моего имени потребует договора о присоединении Хамина к моему царству. Понял?
– Так точно. Разрешите выполнять, в купол?
– Разрешаю. И давай, догоняй. Как передашь войска Нимрогу, возьми с собой человек двадцать и мчись за нами. Действуй.
– Слушаюсь, Ваше Величество, – Морган поклонился и, развернув коня, ускакал в лес.
А мы – я, Кригнор и Ежи – отправились к холмам, в сторону Космиполя.
Глава 12
Вход и выход
Мы ехали долго. Как я уже говорил, треклятые кони всегда замедляли мое продвижение к намеченной цели. Была бы моя воля, я бы взгромоздил Ежи на спину и помчался бы в Космиполь. Но рядом ехал Кригнор, его мне взгромождать на спину совсем не хотелось, потому что он казался мне подозрительным.
Я опустил забрало и вызвал Кэти, чтобы посоветоваться.
– Кэти, ты можешь определить, вот этот человек, Кригнор, что едет справа от меня, он гомосексуалист или нет?
– Что за странные вопросы, Ваня? – искренне удивилась Кэти.
– Мне просто хотелось бы знать, – уклончиво ответил я.
– Тогда предложи ему провести с тобой ночь в одной постели и по его ответу ты сразу все поймешь.
– Ну, ладно, хватит умничать. Ты можешь определить или нет?
– Нет, конечно. Каким образом? Я же мысли читать не умею.
– Очень жаль, – вздохнул я.
– А почему тебя это так заботит?
– Не то чтобы заботит. Просто я напрягаюсь, когда он рядом. Мне кажется, что он «голубой».
– Ну и что? Ты что, гомофоб?
– То же самое спросил у меня Ежи. Нет, я не гомофоб, просто мне эти люди неприятны.
– Что за ерунда? Люди как люди, просто любят особей своего пола. И все. А так, они очень эмоциональные, добрые, талантливые и вообще – положительные во всех отношениях. Или ты боишься, что он на тебя набросится и изнасилует?
– Э-э-э…
– Так я и знала. Дурачок, они же неагрессивны. Ну, в основном. Вот посмотри, этот Кригнор не предпринимает никаких попыток склонить тебя к сексуальному контакту.
– Да ведь мы только что познакомились.
– О-о-о, – протянула после недолгой паузы Кэти. – Дорогой, в тебе есть признаки скрытого гомосексуализма.
– ЧЕГО-О-О?!
– Вот так вот. Да, похоже, что тебя весьма интересует эта часть человеческих взаимоотношений. В принципе, это вполне логично, с точки зрения психологии. У тебя ярко развита гомофобия, то есть неприятие гомосексуализма, а через неприятие такого образа жизни ты подсознательно к нему стремишься.
– Какая чушь! Ты хочешь сказать, что я – «голубой»?
– Конечно, нет. Но в тебе есть задатки.
– Все, не желаю с тобой больше разговаривать. У тебя явно поехала крыша.
– Нет, дорогой. Это у тебя поехала крыша. Мой тебе совет. Если не хочешь, чтобы тебя принимали за латентного гомосексуалиста, будь к ним терпимее. Хотя бы не подавай вида, как сильно ты их ненавидишь и, соответственно, хочешь быть одним из них.
– Да ты послушай, что ты гонишь! Какая чепуха!
– Как скажешь, – хихикнула Кэти. – Да, эта планета негативно на тебя действует в плане твоей сексуальности. Слушай, а животные тебе не кажутся привлекательными?
– Я отключаюсь, – буркнул я и вырубил канал связи.
Ну и каково? Кэти обозвала меня «голубым». Видали? Ужас какой. Хотя… В «Американской красоте» по- моему был персонаж гомофоб. Точно. Неужели я на него похож? Ой, ой. Я поднял забрало и приветливо улыбнулся Кригнору.
– Кригнор, скажи честно, ты «голубой»? – продолжая улыбаться, спросил я.
Ежи чуть из седла не вывалился. Кригнор непонимающе вздернул брови.
– Что, простите?
– Ты гомосексуалист? Содомит? Мужчин любишь?
Кригнор долго смотрел на меня, хлопая глазами.
– Нет, – наконец сказал он. – Я не гомосексуалист. Я абсолютно нормален.
Я вздохнул с облегчением. Ну вот, теперь все разъяснилось. Слава Богу.
Ежи давился от смеха, но я не обращал на него внимания. Самое главное, я выяснил. Правда, Кригнор
