На губах Софьи появилась снисходительная улыбка.
— Я не знала, что вы такой мечтатель. Ваша цель очень сложна и называется утопией. Войны были всегда, и они будут. Всегда были богатые и бедные, и этого не изменишь. Существует неумолимый закон природы: все слабое и немощное должно гибнуть, выживают только сильные. Животные борются за свою жизнь, растения — за клочок земли, за солнечный свет. У людей тоже происходит такая борьба, это войны. Вы подумайте, что произойдет, если они исчезнут. Людей будет рождаться все больше, а умирать меньше. Людей на земле появится столько, что они заселят все материки и пустующие ныне земли. И тогда снова неизбежно вспыхнет борьба за жизнь, потому что земля уже будет не в состоянии прокормить столько людей.
— Я, Соня, не совсем еще разбираюсь во всех этих тонкостях, но чувствую, что тут что-то не так. Почему бы человеку не искать путей облегчения своей жизни, а не уничтожать друг друга. Можно строить машины, которые осушат океаны, сровняют горы с землей и превратят их в цветущие луга или огороды. Чем плохо, если людей будет рождаться больше? Ведь это значит, что будет больше рабочих рук, а наша планета еще слишком пуста, людей на ней может уместиться черт знает сколько. Вы думаете, не хватит хлеба, но ведь и сеять его тогда будут раз в тыщу больше. Ну, а если через сотни лет людей действительно станет слишком много, то неужто ничего не придумаем, так-таки и передеремся? Места-то кругом сколько, и планеты эти, и звезды всякие. Живи! Радуйся, рабочий люд!
Лицо Юнга разгорелось, он сам воодушевился своими словами. Софья слушала его со все возрастающим изумлением.
— О-о-о, — прошептала она, — какая у вас прекрасная мечта!
…И вот сейчас эта девушка струсила, убежала. Как же это могло произойти? А что если… Юнгу вдруг пришла в голову такая мысль, что он чуть не подскочил. Ольга по-прежнему сидела в кресле, уронив голову на руки. Юнг овладел собой и спокойно заговорил:
— Мне почему-то не верится, что Соня могла на этакое некрасивое дело пойти, бросить отца, дом… А что если она не по своей воле уехала? Обстоятельства…
— Обстоятельства? Но какие? Нет, у Сони не могло быть таких обстоятельств.
— Не спешите, Оля. Вы говорили, отец Сони крупный ученый, и недавно ему предлагали уехать за границу. Соня жаловалась, что отца не оставляют в покое и очень часто беспокоят своими предложениями, а в последний раз даже грозили…
Предположим, эти люди увозят за границу его дочь с тем, чтобы использовать ее как приманку для профессора… Что вы на это скажете?!
Ольга встала и подошла к Юнгу. То, что он сказал, напугало ее.
— Приманку?.. — переспросила девушка. — Это страшно, но… правдоподобно. Как сама не подумала я. Старик сойдет с ума. Он без нее жить не может. Соня потеряла мать, когда ей было три года, и с тех пор Александр Неронович всю свою любовь отдал дочери. — Ольга сосредоточенно, насупила брови. — Я завтра же зайду к профессору. Это мог сделать только один человек — Саржинский. Но письмо ведь она написала, — спохватилась Оля.
— Есть много средств заставить беззащитную девушку написать письмо. Я уверен, что Соня написала это письмо далеко не по собственному желанию, — убежденно проговорил Юнг.
— Предположим, — согласилась Оля и присела на край постели. — Что же теперь делать?
— Во-первых, Оля, разрешите сейчас, когда вы знаете, кто я, связаться с кем-нибудь из своих. Я хочу просить вас, чтобы вы помогли мне. От этого, возможно, будет зависеть и судьба Сони.
— Вы думаете, что найдутся люди, которые могут сейчас заинтересоваться судьбой какой-то девушки? — неуверенно проговорила Ольга.
— Безусловно, найдутся.
— Я верю вам. Но что я должна сделать?
— Я скажу вам несколько слов, вы их хорошенько запомните: пойдете по адресу, который я вам укажу, если там не окажется того, кто нужен, вы пойдете по другому адресу и будете искать до тех пор; пока не найдете.
— Это опасно?
— Не очень, но опасно. Ведь вы будете называть имена, кое-кому они крепко нужны!
— Если я сделаю все, что вы мне поручите, вы надеетесь, что ваши большевики вмешаются в эту историю. Ведь она… буржуйка… — усмехнулась Ольга.
— Может быть, судьба какой-то девушки и не требует к себе такого внимания, но здесь дело касается крупного ученого, а это уже серьезно.
— А если все наши предположения ошибочны и Соня все-таки уехала по своему желанию?
— Я твердо убежден, что это не так.
— Скажите, а то поручение, которое я исполню, имеет только отношение к Соне или… еще какое- либо, ну, например, политическое.
— Хорошо, я обещал вам быть откровенным: да, имеет и политическое.
— А что я должна передать этому человеку, которого нужно найти?
— Вы передадите ему, что Юнг жив и находится у вас. Тогда этот человек или кто другой придет сюда и заберет меня.
— Вам здесь не нравится?
— Я вам бесконечно обязан, Олечка, и сделаю все, чтобы отблагодарить вас. Но рано или поздно я все-таки должен уйти. Я уже чувствую себя хорошо и через некоторое время встану на ноги.
— А если я не пойду исполнять ваше поручение?
Юнг усмехнулся:
— Постараюсь обойтись без вас.
Ольга покачала головой.
— Вы думаете, я трушу. Нет, я очень хочу помочь Соне и не скрою, что не хочу выполнять ваших политических поручений, так как не вполне разделяю их. Я нахожусь в очень затруднительном положении, и будет лучше, если мы отложим этот разговор до утра. Мне нужно подумать. Я уйду, мама принесет вам ужин. Завтра я пойду к профессору. Ему так тяжело. Спокойной ночи.
Юнг остался один.
«Неужели я не найду способа связаться с Широких или Кувалдиным? А вдруг с Широких что-нибудь случилось?» — при этой мысли он весь похолодел.
Глава 13
Они ищут
Дверь открыла пожилая женщина с накинутым платком на плечах. Увидев незнакомых людей, она испуганно отступила.
— Вам кого?
— Извините, можно ли видеть кого-либо из хозяев этого дома? — спросил Кувалдин.
— Вам профессора? Но он нездоров и никого не принимает.
— Нельзя ли тогда с вами поговорить?
— Со мной? Но я ничего не знаю, — глаза ее от испуга округлились. Она прикрыла рот платком.
— У нас дело очень нехитрое. Вы, товарищи, подождите.
Кувалдин вошел в просторную переднюю и прикрыл за собой дверь. Женщина опасливо отошла от Кувалдина и остановилась в выжидательной позе.
— Вы, гражданка, не пугайтесь, нам нужно выяснить одно дело…
При слове «выяснить» женщина вновь несвязно заговорила:
— Но я ничего не знаю, я в услужении здесь, никого не вижу. Никуда не хожу, разве на базар, в лавку…
— Да вы не волнуйтесь… я только спросить вас хочу.
— Господи! Да не знаю я ничего, вы не туда попали, а я что, я прислуга, — чуть не плача повторила
