женщина.
— Фрося, кто там… — дверь слегка приоткрылась, на пороге появился высокий старик в халате. Увидев Кувалдина, он остановился на полуслове.
— Что вам угодно?
— Гражданин профессор, мне нужно уточнить одно дело, и поэтому я нахожусь в вашем доме.
— Пройдите, — пригласил он Кувалдина.
Они вошли в небольшую комнату. Вдоль стен тянулись высокие полки, заставленные рядами книг. Кувалдин с уважением окинул их взглядом. Профессор указал взглядом на кресло и сам удобно расположился в таком же.
— Я слушаю вас!
Кувалдин пригладил рукой волосы и сел.
— Видите ли, гражданин профессор… извините, не знаю вашего имени…
— Это не имеет значения.
— Хорошо. В июле этого года в доме, который расположен по соседству с вашим, был тяжело ранен один человек, это произошло к вечеру, а в полночь он был перенесен в дом, где ему была оказана помощь или же с ним случилось что-нибудь другое… В течение всего этого времени мы не могли найти никаких следов о его местонахождении. — Кувалдин замолчал.
Под его взглядом профессор выпрямился.
— Какое это имеет отношение ко мне? Не воображаете ли вы, что я осведомлен об этом вашем человеке?.. Я совершенно не интересуюсь политикой, не вмешиваюсь в нее и знать ничего не хочу ни о каких ваших «человеках».
— …И совершенно напрасно, профессор, — в тон ему ответил Кувалдин. — Но я еще не кончил… В дальнейшем нам удалось установить, что этот человек был унесен двумя людьми. Это были две особы женского пола, которые, может быть, рискуя жизнью, спасли его и… укрыли в вашем доме.
Неподдельное изумление появилось на лице профессора.
— В моем доме этого не может быть, я живу один, во всяком случае в настоящее время, кроме меня, в этих стенах никто не проживает.
— Гм. А ваша прислуга?
— Да, она также проживает здесь, впрочем, мы можем ее спросить.
— Фрося!
Фрося, как видно, стояла за дверью и сразу вошла.
— Фрося, вот этот гос… этот гражданин утверждает, что летом в наш дом был внесен раненый человек и что он находится у нас.
— Что ты скажешь на это, Фрося?
Фрося также удивилась этому сообщению.
— В наш дом? Упаси бог, мы и ведать ничего не ведаем, мы в эту самую политику не касаемо, живем тихо… мирно…
— Нет, Петька, ты что-то напутал. Сюда Юнг никак не мог попасть, может, в другой дом, ну-ка пошевели мозгами.
Петька обиженно поджал губы.
— Как же в другой, когда в этот. Вот и письмо сюда опустил, вот и ручку дергал.
Только сейчас Кувалдин увидел на двери небольшую медную дощечку, на которой значилось «Профессор А.Н. Щетинин».
— Ну, пойдемте, товарищи!
— А может, Степан Гаврилович, не говорят, может, помер Юнг, а они теперь боятся открыться, — заметил Темин.
— Не похоже, Федор, не был здесь Юнг.
При выходе они столкнулись с молодой девушкой, которая направлялась туда, откуда они только что вышли.
Она остановилась и удивленно посмотрела на группу вооруженных людей.
Когда очутились на улице, Архипов сказал:
— Гляди, Степан Гаврилович, барышня-то никак к профессору.
— Может, ее спросить?
Кувалдин заколебался. Но девушки уже не было.
— Здравствуй, Фрося, Александр Неронович дома?
— Дома, Олечка, дома, золотце. Ах, милая, спасибо, хоть не забываешь нас.
Ольга облегченно вздохнула.
— А я уж думала: что случилось? Зачем приходили к вам эти люди?
— Да кто их знает, милая? Носит нелегкая к Лександру-то Нероновичу, у него, сердешного, этакое горе, а они, вишь лазют, беспокоят, ищут кого-то.
— Ищут?
— А ну их, привязались: человек, говорят, какой-то раненый в нашем доме, значит, схоронился.
— Какой человек? — Ольга вдруг побледнела. — Ты говоришь, ищут раненого человека.
— Да, кажись.
Ольга стояла в раздумье. Вдруг она решительно повернулась к двери.
— Ну, ладно, Фрося, я пойду, я… вспомнила…
— Да куда же ты?
— Я приду попоздней, — эти слова Ольга проговорила уже почти за дверью.
Фрося с изумлением посмотрела ей в след.
— Вот беспокойная, пришла — и нате вам… дело забыла…
Ольга выбежала в распахнутом пальто и быстро оглядела улицу. В самом конце она заметила тех самых людей, которых она повстречала, когда входила в дом. Они как раз в этот момент завернули за угол.
Девушка почти побежала, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих.
Кувалдин шел и думал: «Нет, нет, не похоже, чтобы этот профессор солгал или скрыл что-нибудь. Хотя и встретил очень недоброжелательно, но лицо у него честное. Однако Петька уверяет, что не ошибся. Разве тут разберешь? Ясно одно: след Юнга, так неожиданно найденный, снова потерялся».
— Вот ты уразуми, — негромко говорил Архипов Темину, — за что Юнга пострадал — за мировую революцию. Тебе только брюхо набить да до земли дорваться, а революция, она, брат, масштаб-то в мировой плепорции имеет. Капитал-то мировой рушится, чуешь, чем пахнет?
Темин обиженно взглянул на высокого Архипова.
— Это я еще раньше тебя учуял, потому вот и поженился с этой… — он тряхнул винтовкой. — А насчет брюха, так оно у тебя пошире, чем у меня, и ты мне этим не тыкай.
— А вы все никак не можете ужиться, — вмешался Кувалдин, — как сойдетесь, так хоть водой разливай, беда.
— Да мы не злобясь, — улыбнулся Архипов, — мы полюбя. Деревня ведь не сознательная, — он снисходительно похлопал Темина по плечу. — Вот и просветляем помаленьку.
Темин совсем рассвирепел.
— Да ты мне кто такой, в святители записался.
— Стой, Степан Гаврилович, ну-ка, взгляни, кто сзади идет? — Кувалдин оглянулся и сразу остановился.
Их нагоняла та самая девушка, которая встретилась с ними, когда выходили из дома профессора. Увидев, что ее заметили, она сбавила шаг. Лицо ее раскраснелось, шляпка сбилась, она часто дышала.
— Вы к нам, барышня? — спросил Кувалдин.
Она перевела дух.
— Вы большевик?
