дома, но воображение у меня хорошее.
— Я вырву твое сердце и сожру его, — доверительно пообещал демон.
— Шхэн тебе это удастся. Соглашался бы поскорее, меньше голодать будешь. Никто не собирается просить о господстве над миром, у нас у всех вполне простые желания. Для тебя.
Он резко кинулся. Замолотил кулачищами, метя мне в лицо. Я отпрянула, не удержала равновесие и, рухнув с корточек, отползла назад, помогая себе руками и отталкиваясь ступнями. Демон захохотал — громоподобно, раскатисто, глядя на меня.
— Жалкая козявка! Твоя смерть будет долгой.
— А правда, что демоны тупые? Не можешь ничего придумать получше?
Он промолчал.
— А я слышала, что у демонов есть крылья. Почему у тебя нет?
Молчание.
— А хвост ходить не мешает? Хотя говорят, плохому танцору…
Молчание. Демон смотрел на меня в упор, пристально, но я уже разошлась:
— А что ты сегодня ел, демон? Я вот, например, бутербродом перекусила. Ну да… тебе же еще лет сто или двести поесть не удастся.
Молчание. Только на скулах демона ходят здоровые желваки.
— Ты, кажется, хотел сожрать мое сердце. — Я пощупала себе пульс, левую сторону грудной клетки. — А знаешь, бьется. Что, аппетита нет?
Демон перестал на меня реагировать, прикрыв веки.
— Выполнить наши желания — всего пара дней.
Демон снова открыл глаза.
— Как надоел ваш народ, вечно требующий чего-то от нас! Мы прорвемся к вам, ворвемся в ваш мир и устроим кровавую резню, мы убьем всех — взрослых, женщин, детей. Мы превратим ваш мир в выжженную равнину, а выживших сделаем своими рабами, они до скончания веков останутся нашими слугами и будут омывать кровь и осколки костей их родителей, детей, возлюбленных с наших ног!..
Выжженная пустошь, пепелища на месте когда-то красивых городов. Воронье черной тучей с могильным карканьем кружащееся на грязно-серых, пепельных от поднимающегося к ним дыма небесах. И делхассе — высокие, грубые — спокойно бредут по этой пустоши, с наслаждением вслушиваются в треск костей под их ногами. Мне стало страшно.
По-настоящему жутко страшно, и хотелось проснуться, чтобы мама разбудила меня, подоткнула одеяло и сказала, что все это просто сон, дочка, а на самом деле все в порядке. Да, мне позорно захотелось к мамочке. Великие боги, вы слышите меня? Пусть они никогда не найдут способ прорваться к нам! Маги нашего мира действительно слишком разошлись и не понимают, с какой опасностью играют. И мы играем. Но выбора уже нет.
— Сильно мы вас достали, да? Но правда нужно. Неужели тебя не утешает, что сделаешь доброе дело?
— Я бы сжал твою голову так сильно, что у тебя треснет черепушка и покажутся мозги. Если они у тебя есть.
— Расскажи о своем мире, демон. Вы умеете любить, у вас есть семьи, или вы только убиваете?
Он снова глянул на меня. Расплавленное золото вокруг зрачков, бесстрастное, почти неподвижное лицо. Только одну эмоцию оно отражало отлично. Ярость. Демон ощущал такую исступленную, безграничную, тупую ненависть без возможности выплеснуть ее хоть на кого-то, что по позвоночнику тек ледяной пот.
— Неужели тебе, козявка, интересно, как мы живем? Мы убиваем всех подряд, пожираем своих сородичей и делаем кровавые отметки о каждой жертве. Сейчас сижу и думаю, как жаль, что некого убить.
— Значит, не убиваете?
Я осталась сидеть напротив него, хотя меня мелко трясло от ужаса. Доставать так доставать. Даже если извинюсь, мучительная смерть мне уже обеспечена. Дико приятно, что меня кто-то так любит.
— А по тебе кто-нибудь скучает, демон? Раньше выполнишь, раньше вернешься к ним.
— Я тебя убью! — хрипло рыкнул он.
— Не расслышала. Ты меня любишь?
Молчание. Потом демон все-таки тяжело посмотрел на меня.
— Я выполню любое твое желание, если ты сотрешь грань и отпустишь меня.
— Извини, приятель. Но ты должен выполнить наши четыре желания.
— Ты так им веришь? Они предадут тебя.
— Ну конечно. Я больше поверю клыкастому демону. Ты давно в зеркало смотрелся? У тебя же вид маньяка-убийцы. К тому же ты должен дать кровную клятву, соединенную со словом силы. Ты готов?
— Однажды я стану магистром магии и напишу трактат об ограниченности речи у демонов.
— Я буду преследовать тебя до конца жизни. Поняла, мелочь, сопливка паршивая? До конца жизни! Я всех убью, всех, кого ты любишь, ценишь, с кем ты когда-нибудь общалась.
Он ругался долго, непонятными словами, они были шершавыми, как песчаный берег, — истинная речь демонов, которая не поддавалась переводу, а больше походила на шипение змеи. У меня затекли ноги сидеть рядом с ним. Почему написаны сотни трактатов, как вызвать демона, но ни одного, как уговорить? Похоже, все это растянется надолго.
Я отошла, поудобнее устроилась на столе и раскрыла книгу. Нужно бы эльфу намекнуть, пусть притащит сюда кресло или хотя бы стул. В остальных комнатах только шкафы, тумбочка и древняя кровать, покрытая трухлявыми вонючими тряпками, которые раньше были постельным бельем. Сидеть и слушать ругань было скучно, хоть время с пользой проведу.
Большинство заклинаний делятся на несколько школ: практической, боевой, хозяйственной, телепортационной, ритуальной, некромантской, лечебной магии, ну и подвид колдовства, который изучают все всадники драконов, стоит где-то между практической, лечебной и хозяйственной, не относясь ни к одной из них. Заклинания, которые мы изучаем, действительно специфические: магия полета, управление воздушными потоками на ограниченном куске пространства, которые позволяют драконам летать быстрее. Лечебная магия — чтобы исцелять растянутые связки, вывихи, любые недуги, которыми болеют драконы. Я знаю их наизусть, Ротар переболел почти всеми. И при этом невозможность вылечить простейший порез.
Кровь драконов обладает особыми свойствами, в частности, когда она пролита, на дракона в этом месте шхэн подействует хоть какая-то узконаправленная магия. Но в общем-то лечить порезы им и не требуется. Большинство крылатых обладают прочной непробиваемой чешуей, которая у Ротара на шхэн выпала, и отличной регенерацией. А чтобы дракон не получил более серьезную рану, для того и тренируют всадников. Заклинания защитных щитов, сгущения воздуха, отклонения полета. Вся та прелесть, что никогда не пригодится в реальной жизни. Я же, раз у меня в последние полгода до шхэна времени и больше, изучала дополнительные заклинания. О всадниках и так ходят шуточки, что у нас с драконом одни мозги на двоих, из-за того, что драконологи, как маги, почти ничего не умеют. Зато могут перечислить все кости в анатомическом строении крылатых и все воздушные потоки, благоприятные для полета, с закрытыми глазами. Но кого это волнует. Становясь профессионалом в чем-то, всегда приходится чем-то жертвовать. Я же умела по чуть-чуть, но если сложить все вместе, не умела почти ничего.
К практической магии относились иллюзии, и уже вторую неделю я пыталась разобраться в построении заклинаний. Эту магию мало кто изучает, по крайней мере среди моих знакомых, и спросить не у кого. Зато нет ни одного крутого мага, который не может создать хотя бы простенькой иллюзии. Приеду домой, хвастаться буду, может, родичи как на что-то реальное, что я наколдовать могу, посмотрят и перестанут на меня орать. Хотя не верится.
В отношениях родителей и детей у всех бывают сложности, некоторые даже живут по принципу: орут — значит любят, но это не в моем случае. Я в какой-то степени всегда была разочарованием для моих родителей. Маг, а колдовать не можешь. Бездельница, бездарность. На что мы тратим деньги?.. Ни один
