– А чего вы все на яхты меряете? – злобно спросила Анька. – Тоже мне, нашли единицу измерения!
– Просто так нагляднее, Аня, – пояснил Кристофер. – Яхта – символ роскоши, то есть без нее вполне можно прожить. А вот без врачей и учителей… У нас, среди европейской бизнес-элиты, даже шутка ходит: обратиться в ООН с предложением: присвоить России статус страны, дружественной олигархам. Если собрать все яхты, которые сейчас принадлежат русским, это будет очень серьезный флот! Такой может позволить себе лишь очень богатая страна.
– А вы считает Россию бедной? – язвительно спросила я.
– Да нет, – Ричард замялся. – Парадокс! У вас есть богатые люди, есть очень богатые, а вот о стране такого сказать нельзя. Если, конечно, страну отождествлять с народом, а не с олигархами. Вы искренне верите в успех вашей бюджетной политики, Даша?
– Ну… – мне стало как-то не по себе. Делать мне больше нечего, кроме как бюджет изучать… И откуда я могу знать, сколько стоит шлюпка с «Жемчужины»? Но, с другой стороны, с какой стати какие-то австралийцы… или индонезийцы… с каких они там островов? – критикуют мою родину? Нацпроекты им наши не нравятся! Скажите пожалуйста! Боятся они нас, вот что. Поэтому и тявкают, как моськи, на нашего российского слона.
– Может быть, дело в том, что вам очень хотелось бы видеть Россию слабой и бедной? – элегантно съязвила я. – Увы, ничем не могу вам в этом помочь.
– Точно, Дашка! Молодец! – обрадовалась Анька.
– Бедной? Нет, – качнул головой Шпенглер. – Бедная страна – всегда проблема для соседей. И слабой – тоже нет, не хотим. Это невыгодно для нашего бизнеса. Потому мне многое и непонятно. Например, зачем вы распродаете свой военный флот?
– Рич, чего ты завел эту шарманку? – сварливо спросила Анька. – Ну завидно вам, ну не дает вам покоя, что Россия под вас не ложится. При чем тут наши олигархи? Какая тебе разница, что мы с нашим флотом делаем? Свое же продаем, не чужое! Да Вова Ефрамович, когда понадобится, свою «Жемчужину» в один момент в крейсер переделает! У него же там даже подводная лодка есть!
– Есть, – подтвердила я. – И специальная противоракетная защита.
– А, теперь понял! – радостно хлопнул себя по колену Кристофер. – Спасибо, девушки! То есть это такой специальный ход! Россия продает свой военно-морской флот… Сколько там, Рич, уже продали? Сорок один корабль?
– Точно, – кивнул близнец. – На тридцать миллионов долларов.
– Вот! – еще больше обрадовался Кристофер. – Это примерно четверть стоимости «Жемчужины».
Мне стало совсем хреново. Этих цифр я не слыхала ни разу. Да и как такое может быть? Сорок один военный корабль – это же чертова уйма! – стоит столько же, сколько четвертуха этой посудины? Врут! Ясное дело, врут! Я же видела по телевизору наши авианосцы! Да на них десять «жемчужин» поместится! То есть и цена должна быть соответствующей. Наши что, идиоты, задарма обороноспособность государства гробить?
– Значит, – продолжил Шпенглер, – Россия просто меняет свой военно-морской флот на яхты! Вот это маневр! Кто ж у вас такой умный? Кто это придумал? То есть мир вас уже не боится, чего бояться, если вооружения нет, а на самом деле в один момент все лодки ваших олигархов могут стать военными кораблями! Да еще оснащенными субмаринами! Это же сенсация, Рич, ты понял? Опять Пентагон прохлопал!
– Ну, – восхищенно протянул Ричард, – вот это действительно ноу-хау! То есть Россия экономит на содержании военного флота, а всю ее тайную эскадру содержат олигархи. Ловко! Теперь мне понятно, почему государство так к ним благоволит. Стоит себе на рейде яхта, все думают, что это богачи гуляют, а на самом деле – это боевой корабль на патрулировании, который может в любую секунду выпустить боевую ракету!
– Авианосец! – закивал Кристофер. – У Ефрамовича ведь и посадочные площадки для вертолетов есть?
– Две, – гордо, будто все это принадлежало мне, – ответила я.
Настроение у всех стало просто великолепным. Вот что значит: люди поняли друг друга. А то – нацпроекты, бюджет… Скука!
– У олигархов, между прочим, еще и личные самолеты имеются, – мимоходом, словно случайно, заметила я. – Боинги реактивные…
– А они, вероятно, мгновенно превращаются в истребители? – каким-то странно-тоскливым тоном спросил Ричард. – Или в бомбардировщики?
– Не знаю, – пожала плечами я, показывая, что тему безопасности своей родины, равно как и ее военных секретов, обсуждать не хочу. – Я в этом мало что понимаю.
Шпенглеры, по моему мнению, были положены на лопатки. Причем элегантно и красиво. Жаль, что весь этот разговор тут и останется. Впрочем, почему тут? Как эпизод, его можно вполне вставить в материал. Правда, придется договариваться с Анькой, чтобы не повторяться. Эксклюзив должен быть один! И только в одном издании. А вообще-то… Вряд ли Анька про этот разговор вспомнит. Вон как у нее глазенки плавают! Вино на старые дрожжи хорошо пошло. До работы ли ей? Да и не на службе она, на отдыхе. Так что эксклюзив мой и только мой!
Мыс Антиб, куда мы приехали, оказался славным тихим местечком, сплошь поросшим соснами. Если бы не высокие заборы, точнее сказать, монументальные ограды, за которыми совершенно не проглядывались строения, то легендарный Антиб вполне можно было бы принять за кусочек Юрмалы или даже Подмосковья. Словом, за знакомые и родные места.
– Где-то тут Hotel du Cap Eden Rock, – вертела головой я. – Там сейчас Шерон Стоун отдыхает.
– Откуда ты знаешь? – ревниво спросила Анька.
Я загадочно промолчала.
– Ясно, – сделала вывод подруга. – Значит, точно Финляндия отмазкой была, а на вертолете вы летали сюда.
Я снова не ответила. Зачем? Пусть думает, что хочет.
– Давайте заедем, – загорелась вдруг Анька. – Я с Шерон тоже познакомиться хочу!
– Не получится, – кисло скривился Ричард. – Частные владения, охрана. Мы даже в парк заехать не сможем.
Лицо у него было такое, словно он подавился собственной завистью.
– Говорят, это лучший отель на всем побережье? – невинно полюбопытствовала я. – Вова сказал, что отвалил за него миллиард с гаком.
– Наверно, больше на тот момент просто в кармане не лежало, – злобно хохотнул Кристофер.
– За дорого купил, что ли? – зевнула Анька.
– Не то слово! Вот, скажи, ты бы стала платить за сумочку пять тысяч евро, если она стоит всего пятьсот?
– Что я, дура? – ухмыльнулась подруга. – Я бы наоборот еще и поторговалась. У меня этих сумок – два шкафа! Хотя… если бы мне эта сумка сильно понравилась, то я бы на деньги не посмотрела.
Вот зараза! А если денег нет, как у меня, например?
– А если денег нет? – словно, услышав мои мысли, спросил Ричард.
– У папашки возьму, – отмахнулась Аня. – От него не убудет.
– А если отец бедный?
– А на хрена мне такой отец? – удивилась коллега.
– То есть главное – твое желание?
– Конечно!
– Вот этим-то вы, русские, и отличаетесь от европейцев, – вздохнул Ричард. – Я как-то племянника из поместья в город привез, в магазин игрушек завел, выбирай, говорю. Так он аж разревелся от того, что выбрать не мог. Все хотел! И сразу. Вот так и вы. Как дети! Хочу – и все. Реальная цена Eden Rock от силы полмиллиарда, но и это, если учесть его культовость и популярность. А Ефрамович покупает его за миллиард. Зачем?
– У Вовы детство трудное было, – объясняюще улыбнулась я. – Он без родителей рос.
