А Тимур… это колье на моей шее, этот перстень на пальце, разве это не доказательство его искренности? Да, он намного старше, но браки, когда жена много младше мужа, – самые устойчивые. С Тимуром никому и ничего не надо будет доказывать. Сам статус его супруги – уже доказательство. Но… как же я забыла… ведь он женат! Я же видела его бессловесную жену Гульнару. И дети… Нет, семью я разбивать не стану. Так что, извините!
Чуть не плача, собрав в кулак всю силу воли, я попыталась расстегнуть колье, но, видно, замочек на украшении был присобачен хитрый, чтобы ненароком не расстегнулся, и у меня ничего не вышло.
– Дашуня! А вот и я, – явился сияющий Тимур.
В руках он держал серебряный поднос с откупоренной бутылкой шампанского Krug и тяжелой кистью черного винограда.
– Слушай, Даш, хорошо, что мы с тобой тут приземлились. Там такое творится! Гришка напился, требует от капитана, чтобы тот ему позволил за штурвал встать. Говорит, моя яхта, сам управлять хочу. Остальные тоже не лучше. Кто вырубился, кто кокосом угощается. Но я ни-ни, как обещал. Наоборот, капитану сказал, чтобы он в Монако поворачивал. Правильно?
– Помоги мне снять колье, – сухо попросила я.
– Зачем?
– Я не могу принять такой подарок от женатого мужчины. Ты забыл, – я горько усмехнулась, – мы знакомы с твоей женой.
– С Гулькой, что ли? – удивился Тимур. – Какая она мне жена? Просто у нас так положено, она ведь тоже из княжеского рода, нас еще детьми просватали. Вот я и держу марку, чтобы поддерживать горские обычаи. Дом ей купил, деньги даю. А по паспорту я чист и непорочен!
– А дети?
– Дети мои. У нас без детей нельзя. И, конечно, как подрастут, я их за границу на учебу определю. В Англию, наверное. И Гульку туда же отправлю. Она уже три года вместе с детьми английский учит.
– То есть ты мне предлагаешь стать второй женой? – в упор спросила его я.
– Первой и единственной, – улыбнулся он. – Хотя для моих родственников в горах ты будешь считаться второй. Но так положено. Это – нормально, наши князья всегда имели по несколько жен.
– А ты, значит, князь?
– А что, не похож? Мои предки были вхожи в царский дом Романовых, половина Северного Кавказа считалась нашими семейными владениями.
– Когда?
– Давно. Еще при Екатерине Второй мой предок Мухамед-шамхал Тарковский перешел в вечное подданство Ее Императорского Величества. Екатерина произвела его в тайные советники и взяла на содержание казны вооруженные отряды князя. Потом, понятно, все отобрали. Но скоро я все себе верну назад!
– Как это? – я насторожилась.
Похоже, дело приобретало совсем иной оборот.
– Я тебе сейчас государственную тайну открою, у нас положено, чтобы от жены – никаких секретов. Только ты до поры – никому. Идет?
Я кивнула. Уж что-что, а чужие тайны я хранить умею. Профессия обязывает.
– Ты думаешь, почему президент на третий срок не идет?
– Конституция не позволяет.
– Да имели мы эту конституцию! Он просто ждет, когда мы его пожизненным царем всея Руси объявим. Пожизненным!
– Монархию, что ли, возродите?
– Именно. А когда он станет самодержцем, я верну себе титул шамхала, то есть князя. И все свои законные владения.
– А сколько это по площади?
– Больше пятидесяти тысяч квадратных километров. В двадцать пять тысяч раз больше, чем Монако. Думаешь, не обидно? Государство, блин, какой-то плевок на карте, разотрешь – не заметишь, а имеет своего настоящего князя, монархию, почет, уважение. Неужели я, потомственный дагестанский шамхал, всего этого не заслуживаю?
Кого-то мне все эти рассуждения сильно напоминали. Ефрамовича, вот кого! Но разве его Крайний Север можно сравнить с древним Кавказом?
– Кстати, – продолжал кипятиться Тимур, – Андрей Тарковский, тот самый, режиссер, тоже из нашего рода! Сам в этом на весь мир признавался.
Это было последней каплей, растворившей без остатка мои сомнения.
Вдруг я ощутила, как по моему позвоночнику опасной скользкой змеюкой пополз четкий прохладный холодок. Боже, ведь информация, которой только что одарил меня Тимур, – бомба!
Оказывается, в России зреет (или уже дозрел?) заговор против существующего государственного строя! И во главе этого заговора стоит наш президент... Вот это да!
С другой стороны… Если во главе столь кардинальных планов по переустройству родины стоит законно избранный правитель, можно ли это считать заговором? Скорее, просто вынужденная смена государственных приоритетов, обусловленная геополитическими причинами. Сегодня демократия, завтра монархия. Референдум, изменения в конституции и… я – княгиня? С владениями в пятьдесят тысяч квадратных километров?
Табуны вольных лошадей, седые вершины гор, бурный Терек, древние замки на вершинах скал. Это все будет моим?
– Мне надо подумать, – скромно потупила очи я.– Слишком неожиданное предложение, а я – девушка серьезная.
– Конечно, – согласился Тимур. – Думай, пока к берегу плыть будем. Я даже мешать не стану. И сегодня же Ильдару о нашей помолвке сообщим. Да?
– Я что, уже согласилась? – мой взгляд оставался холоден и целомудрен.
На самом деле, решение уже было принято, просто оно еще не спустилось от мозгов к сердцу.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
OTL (OVER TIME LIMIT)[7]
Тимур нежно взял меня за руку, и мы пошли к обществу. Общество не обратило на нас совершенно никакого внимания, потому что находилось в блаженном отрубе. На мягком диване со стильной шелковой обивкой, свернувшись калачиком под жаккардовым пледом, спала бывшая топ-модель – нынешняя супруга кинорежиссера-яхтовладельца. Рядом с ней, пристроив усталую голову на модельный зад, похрапывал генеральный продюсер центрального телевидения. Два крутых «металлиста» – южноуральский и западносибирский, увлеченно доказывали друг другу превосходство одного метода плавки над другим. Причем демонстрация мини-модели домны производилась на практике: над одной зажженной свечой плавилась тарелка с сыром, а над второй точно таким же образом запекались устрицы. И то, и другое неприятно воняло.
Еще два гостя – известный киноактер и не менее известный владелец всероссийской телефонной сети – наслаждались друг другом. Актер нежно ворошил волосы телефониста, а тот, чтобы не оставаться в долгу, гладил волосатую артистическую грудь, неизбежно ныряя пальцами все ниже, прямо за фирменный ремень модных дырчатых джинсов.
Сквозь проем открытой двери виднелась оставшаяся часть компании, нетвердо восседавшая за низким столиком комнаты отдыха, вся поверхность которого серебрилась морозной пылью. Там, по-видимому, шла какая-то странная игра: по команде одного из гостей, кого именно, видно не было, все остальные дружно стукались лбами о столешницу и начинали, как пылесосы, втягивать в себя белый порошок. За время моего наблюдения пара голов не смогла вернуться в исходное состояние.
– А где же хозяин? – поискал глазами Тимур, заглянул к играющим, потом в спальню и недоуменно уставился на меня. – Тут и спрятаться негде. Пойдем, поищем? Может, на воздухе остужается?
Наши поиски не увенчались успехом. На кухне, или как там, камбузе, обнаружились трое смертельно перепуганных пареньков из обслуги, да из двух помещений, назначение которых мне было неизвестно, неслись какие-то странные звуки. То ли вопли страсти, то ли проклятия. Впрочем, обе двери оказались
