– Желаю хороших снов Вашему Величеству. Придон, пойдем. Если я не научу тебя сегодня пить, то уже никогда не научишься!
Придон отвесил короткий поклон, взял карту и сунул за пояс. Черево, похлопывая его по спине, проводил до двери. Когда дверь за ними плотно закрылась, Тулей хмыкнул, он все еще смотрел вслед, в глазах властелина Куявии было странное выражение.
– Знаешь, – сказал он медленно, – я почти желаю успеха этому варвару… Странно, да? Но когда подумаю только, что этому дикарю пришлось бы отдать Итанию…
– Грязному, – заметил Барвник.
– Что? – переспросил Тулей.
– Ваше Величество, – сказал Барвник очень почтительно, даже очень даже, – вы забыли добавить обычное «грязному дикарю». Или «грязному варвару».
Тулей поморщился.
– Ах да… Еще – грязному артанину… А что, я перестал употреблять эти слова? Или только сейчас?
– Уже давно, – сказал Барвник, он стоял ровный, как столб, не дрогнул лицом, не шевельнул бровью. – С тех пор, как принес рукоять. Нет, с тех пор, как этот грязный артанин принес ножны этого меча.
Тулей поморщился сильнее.
– Перестань. Никакой он не грязный. Как ни крути, это – герой. Но даже герою не хотелось бы отдавать Итанию, если он – артанин.
Барвник вздохнул.
– А он ее и не получит.
Голос его был очень серьезен. Тулей отхлебнул вина, рука привычно потянулась за орешками, но тут до него дошло, что маг не просто поддакивает, как и надлежит вести себя с властелином.
– Да? Гм… Почему?
– Я забыл упомянуть…
Тулей кивнул.
– Ну-ну, забыл. Конечно же, совершенно случайно забыл упомянуть. И что ты забыл упомянуть?
– Что лезвие меча… не взять.
– Ага, – сказал Тулей, и нельзя было понять, обрадован или огорчен тцар. Да, судя по его виду, он и сам не знал еще, чего в нем больше. – Нельзя… Но лезвие вообще-то есть?
– Да, Ваше Величество, – ответил Барвник с поклоном. – Есть.
– Где оно?
– В Склепе, – ответил Барвник лаконично.
Тулей поставил кубок, глаза недобро блеснули.
– Знаешь, ты мне загадки не загадывай. Я – тцар. Мне надо говорить коротко и… просто.
– Хорошо, Ваше Величество, – ответил Барвник несчастным голосом. – Если коротко, даже очень коротко, то дело было так… Как вы знаете, когда наш Верховный Творец Род сотворил человека, то ангелы преисполнились ревностью и всячески старались очернить человека. Тогда Творец предложил ангелам облечься плотью и отправиться на землю. Двести ангелов спустились на гору Хермон…
– Это в Куявии? – спросил Тулей.
– Вряд ли, – ответил Барвник. – Хотя я не знаю всех гор. Может, в Артании… Словом, ангелы стали вступать в браки с земными женщинами, а от них рождались великие герои, великаны. Но эти герои не имели той святости, что вся в Роде и его ангелах, творили великие дела, даже очень великие, но не всегда… благородные.
– Ага, – сказал Тулей саркастически, – тогда уж точно не в Артании.
– Возможно, – согласился Барвник. – Словом, от этих детей ангелов и земных женщин рождались другие великие герои, полубоги, а от них рождались те, в ком еще меньше и меньше святости Рода, зато больше звериного начала, что в человеке…
Тулей поморщился.
– Как произошли все эти драконы, горгоны и прочие чудовища – знаю. Хоть и тцар. Могу же я знать то, что знает каждый мальчишка? Ты мне скажи про меч! Почему его нельзя?
– К этому и веду, – ответил Барвник торопливо. – Род позволил тем двумстам ангелам наплодить чудовищ, чтобы другие увидели пагубность такого пути. После чего послал верных ему ангелов, те низвергли неверных в глуби земли, а самого могучего, его звали Азазель, еще и придавили огромной скалой.
– Но при чем тут меч?
– Это его меч, – сказал Барвник.
Тулей выкатил глаза.
– Его? А как же Хорс?
Барвник отмахнулся.
– Хорс был просто последним, кто пользовался этим мечом. Он не бог, это с мечом обрел мощь бога. И стал богом! А потом великий чародей, который разломал этот меч, лезвие сунул под спящего Азазеля. Но этот меч, вернее тот обломок, не вытащить! Да, не вытащить… не разбудив Азазеля.
