челюсти рассечет гортань с ее связками, миндалинами, и никогда уже я не закричу могучим красивым голосом здорового мужчины, которому мудрость без надобности, пока гормоны брызжут из ушей…
Внезапно торжествующий рев гиганта прервался. Меня тряхнуло вместе с горным массивом диким воплем страха и боли. Сверху капнуло скользким и липким, словно у него текло из носа.
В страхе и отвращении я посмотрел вверх. Чудовище ухватилось обеими лапами за морду. Между ладонями торчал оперенный конец стрелы. Судя по месту, стрела до половины вошла в правую глазницу.
Я поспешно задвигал ногами, отползая, словно упавший с балкона тринадцатого этажа на асфальт. Чудовище раскачивалось, как высоковольтный столб в землетрясении, я задвигался изо всех сил. На меня упала черная тень, начала приближаться…
Рядом грохнуло, по ноге больно хлестнуло. Гигант лежал рядом, его длинные волосы упали мне на правую ногу. Устрашенный, я кое-как поднялся, держась за скалу.
На самой вершинке скалы мелькнуло. Я вскинул голову. Незнакомец заметил мое движение, остановился. В его руках все еще был длинный лук с наложенной на него оперенной стрелой. Лицо его показалось странно знакомым.
Я не мог выговорить и слова, губы распухли, как надувной плот, а голос сипел, как слабо закипающий чайник.
Он сказал с холодной враждой:
– Ты тогда не убил меня, хотя мог убить. И даже должен был убить. Теперь я вернул долг. Прощай.
Он исчез, я видел неуловимое движение, он исчез мгновенно. Или же я после последнего удара по голове видел урывками. Да нет, скорее всего тот придурок, чтобы таскаться за мной с континента на континент, научился двигаться неслышно и незаметно, следил как в боях, так и на охоте, на сеновале, в королевской спальне, черт, все выжидал случая, чтобы вернуть должок, и вот теперь ушел наконец-то получать свои шпионские деньги, жениться, заводить жену, коров, гусей, детей, кур…
– Тебе еще повезло, – пробормотал я. – А если бы решил отдохнуть с десяток лет перед новым подвигом? Пришлось бы тебе, человек слова, сидеть либо под кроватью, либо в амбаре вместе с домовыми…
Вблизи послышалось хлопанье крыльев. Ворон сел рядом, здоровенный, сытый, наглый, довольный, как стадо слонов. Волк подошел неслышно, как тот охотник. В глазах его были восторг и счастье приближенного к такому герою.
Я прохрипел ворону разбитым ртом:
– И чего же ты… не долбанул… в темя…
Ворон удивился:
– А кто мне запретил?
– Да ты… вроде… всегда… а сейчас решил… послушаться?
А волк спросил с некоторым беспокойством:
– А мы-то полагали, что ты с ним просто забавляешься. Поддаешься малость, чтобы продлить чересчур короткую схватку. Ведь нет лучше упоения в бою, чем у бездны мрачной на краю!
На равнину наползал странный лиловый туман. Чернота отступала нехотя, пыталась просвечивать, но за краем полупрозрачного тумана шли волны плотного, как кисель, и вскоре дальняя половина исчезла в тумане, что упорно двигался с неспешностью авианосца в нашу сторону.
Я сперва решил, что все приглючилось, туман только в голове и в глазах, тем более что морда волка тоже то исчезала, то превращалась в четыре морды. А глаз ворона стал совсем любопытный-любопытный. Я с трудом шевельнул распухшими обезображенными губами:
– Да-да… я прикидывался…
– Главное, – утешил волк, – ты жив.
– Ну, – просипел я, – я в этом не совсем уверен.
– Это от удара по голове, – объяснил волк. – Если в лоб. А если по затылку, то сперва звон, затем искры… Если же справа по черепу, то свист с треском, потом тьма и круги…
Я подобрал молот, никчемное оружие, повесил на пояс. Руки тряслись, будто воровал кур у самого министра внутренних дел.
– Если это не самый главный, – прошептал я замученно, – не сам Князь Тьмы, тогда… я просто не знаю…
Ворон сказал деловито:
– А не рано ли схлестнулся с такими? Я думаю, сперва надо свершить квест на Сорок Островов, а затем в Западную Империю Фамальгаты Блистательной. Там появился монстр из страны Тьмы, его тоже надо… Да и прекрасная Угильда, эта тамошняя принцесса… Набрать силы, опыта, воинского умения. Добыть доспехи, которые не просечь ни мечом, ни топором! Да и меч бы волшебный или топор каких-нибудь Древних Богов, их много под землей… Кого? Мечей, серость лохматая. Да и Богов там как муравьев. Спят и ждут, когда разбудят.
Я вспомнил:
– А что этот ревел про мир Истинного Зла?
Ворон переступил с лапы на лапу, делал вид, что не слышит. Волк прорычал:
– Забудь. Туда никто не знает дороги.
– Но он был уверен, что я ищу дорогу!
