– Ты ж христианин! Как тебе может вредить Иблис, он же шайтан?
– Как, как! – оскорбился Томас, ему почудилось, что сэр калика заподозрил в трусости. – Как и сам Сатана со своими слугами! Он же Иблис, Дьявол, Вельзевул, Шайтан, Локи, Люцифер… что я, прелат, чтобы все имена помнить?
Он отмахнулся, ушел к кочевникам.
Олег с интересом посматривал, как рыцарь принял пиалу из рук вождя, что-то ответил, коснулся сердца, затем лба, а лишь потом отпил из чаши.
Когда они снова оказались вдвоем, Олег поинтересовался ехидно:
– А тебе не попадет?
– От кого? – удивился Томас.
– От своего бога.
– За что?
– Ты ж поклонялся, можно сказать, чужому богу.
Томас посмотрел покровительственно. Даже голос стал поблажливым.
– Сэр калика… ты учен, но знаешь не все. Видать, все же мало тебя по свету носило. Одного бога… вернее, один лик бога знают лишь те, кто не слезает с печи, как ты говоришь. А я побывал, побывал… И понимаю, что бог, приходя в новую страну, для понятности говорит на местном языке и надевает местные одежды, а то даже имя берет местное! Обычаи же везде разные. Ну и пусть. Лишь бы учили добру, рыцарской доблести, справедливости. Так что я-то понимаю, что у нас зовется Христом, у сарацин – Аллахом, у кого-то вовсе Буддой… Но Бог-то един. Да и не поклоняюсь вовсе! Просто салютую Верховному Сюзерену.
Часть вторая
Глава 1
Когда небо начало темнеть, костры развели даже за оборонительным кольцом телег. Верблюдов и коней увели за ручей, там пасли и охраняли, а в самом центре походного лагеря шел бедный, но веселый пир.
Томас и Олег, сославшись на усталость, ушли в отведенный для них шатер. Томас с облегчением снял доспехи, хотел было поставить двуручный меч в угол, но угла не нашел, положил в изголовье, следуя примеру калики. Олег разделся, с наслаждением лег.
– Завтра на корабль! Люблю море. Вроде бы мой народ больше знает степь, еще раньше знал леса… Или море плещется в крови славян?
– В моей голове плещется только вино, – простонал Томас. – Как они взбираются на верблюдов?
– На верблюде можно за горбы хвататься. Но падать дальше!
Томас рухнул на постель, повозился, уже начал было похрапывать, как вдруг полог бесшумно отодвинулся, в шатер вступил Самота. Лицо вождя было смущенное, он теребил разорванную на груди рубаху.
– Простите, дорогие гости… Потревожил, но у нас новость. Только что прибыли гонцы от великого султана.
Томас насторожился, пощупал в изголовье мешок с чашей. Олег молчал, испытующе рассматривал вождя.
– Говорят, что из их тюрьмы удалось сбежать двум опаснейшим преступникам…
– Ну-ну, – поторопил Томас.
– Описали внешность, приметы… Словом, вас обоих.
Томас напрягся, подвинул ближе меч.
Олег спросил:
– А что ответил ты?
– Что мог ответить? Кто-то из моего народа тут же сказал, что оба человека, чьи приметы совпадают, у нас в лагере. Наши гости. Тогда гонцы султана потребовали вашей выдачи!
– Ну-ну, – поторопил Томас.
Самота запустил пятерню за пазуху, почесался, что-то выловил, раздавил крепкими ногтями. Ответил буднично:
– Не думаю, что от султана.
– Почему? – спросил Томас быстро.
– Султан не станет требовать от того, кто не является подданным. Или данником. Урюпинцы никому не подчиняются! Мы – вольное племя.
Он захохотал, гордо выпятил худую грудь. Томас не убирал руку с меча, посматривал по сторонам, прислушивался, косил глазом на Олега. Вождь сказал с явным удовольствием:
– Я тут же вывел их на чистую воду. Пришлось признаться, что приехали издалека, вовсе не от султана. Объяснили, что вас присудили в Персии к четвертованию, в Индии – к сожжению, в Мезии должны закопать живыми, в Иудее – побить камнями, в Константинополе – распять на кресте… Что-то где-то еще, но все не запомнил. Виноваты в растлении малолетних, святотатстве, кровосмешении, разрушении храма Силула…
Томас покачал головой:
