Один сказал неожиданно:
– Раз уж ты сумел прийти прямо к нам… что ж, садись за стол. Будешь рассказывать потомкам, что удостоился чести сидеть с богами.
Боги довольно зашумели. Олег сделал вид, что колеблется, такая честь, такая честь, прошел вдоль стола, вроде бы не решаясь сесть, наконец вдвинулся между Тором и Хеймдаллем, оказавшись от Одина отделенным только его сыном Тором.
Локи, уже забыв об Олеге или сделав вид, что забыл, пробежал по залу, подпрыгивая и кривляясь, неожиданно спустил портки и замер, выпучив глаза. Боги грохнули от смеха, Один взревывал и тер кулаком единственный глаз, Тор стучал кулаком по столу, затем, обессилев от хохота, начал сползать с лавки, лицо расплылось, словно вылепленное из киселя, уже не смеялся, а слабо хихикал и вяло отмахивался. Мол, перестань, а то умру от смеха.
Олег не сразу сообразил, что Локи в очередной раз повторил свою коронную шуточку: привязал к мошонке длинную козлиную бороду. Боги ржали, хохотали, смеялись и верещали от восторга. Хохотала прекрасная дородная Фригг, жена Одина, смеялась дочь Ньерда и сестра Фрейра богиня любви Фрейя, взвизгивала от радостного хохота нежная и кроткая Идун, богиня вечной юности. Они тоже рассматривали такую смешную мошонку и смеялись, смеялись, смеялись громко, звонко, ликующе, жизнерадостно.
Один хохотал гулко, мощно, наконец взглянул на Олега, медленно посерьезнел.
– Тебя это не веселит?
– Нисколько, – ответил Олег тихо.
Один уловил тоску в его тихом голосе, переспросил:
– Но что-то печалит?
– Да, – ответил Олег.
– Что?
Олег кивнул на голого Локи, что прыгал, кривлялся, корчил рожи, тряс гениталиями и снова и снова показывал всем длинную бороду козла, на случай если кто не в полной мере оценил остроумную шутку, которую он повторяет бесчисленное число раз.
– Когда-то и я этому смеялся.
– И что? – спросил Один с интересом. – Я и сейчас смеюсь.
Олег вздохнул.
– А я уже нет.
Боги хохотали, Один смотрел испытующе.
– Это что-то значит?
Олег буркнул:
– У меня с юмором всегда были нелады. Но, думаю…
– Что? – спросил Один.
– Думаю, что уже никого из сегодняшних этим не рассмешить.
Один насторожился.
– Ты что этим хочешь сказать?
– Что сказал, – ответил Олег осторожно. – Мир не просто меняется. Он…
Замялся, подыскивая точное слово, Один уточнил раздраженно:
– Что делает мир?
– Взрослеет, – сказал наконец Олег.
Один спросил строго:
– А это при чем?
– А вы, – ответил Олег тихо, – все такие же… молодые.
Боги снова весело зашумели, только Один продолжал внимательно всматриваться в человека единственным глазом.
– Договаривай, – посоветовал он.
Олег сказал негромко:
– Зачем? Ты, отец мудрости, уже понял.
Один кивнул в сторону остальных богов.
– А им знать не нужно?
– Не поймут, – ответил Олег коротко. – Я и то и не знаю, так ли ты понял.
Он чувствовал, что единственный глаз Одина прожигает его насквозь, высвечивает все в нем. Эту способность Один получил от Мимира, отдав ему глаз. Но и видя все, может ли Один понять? Ведь неграмотный тоже видит те же значки на бумаге, что и грамотный.
– А ты? – поинтересовался Один.
Боги сперва прислушивались, но, утеряв нить, быстро потеряли интерес и вернулись за стол, где и
