– Да кем ты себя считаешь?
Он снова задумался, эта манера думать над каждым ответом дико раздражает, мыслитель нашелся, с такими мышцами умных не бывает, ответил рассудительно:
– Да как-то все равно, кем считаю. Главное, что делаю.
– А что делаешь?
Он снова задумался, потом ответил очень серьезно:
– Истребляю колдунов.
Она добавила ядовито:
– А также волшебников, магов, чародеев…
Он равнодушно отмахнулся:
– Да какая разница? Все одинаковы.
Она произнесла с ужасом:
– Не могу себе представить, что ты и есть человек, которого ненавидят все!
Он пожал плечами.
– Ну, уж и все…
– Все, кто о тебе слышал, – сказала она с нажимом. – Или вообще слышал о некоем человеке, который зачем-то… или в своем сумасшествии уничтожает не только колдунов, магов, чародеев и волшебников, но и все источники магии!
Он покачал головой.
– До источника никому не добраться. К счастью. Я уничтожаю только запасы! Хранилища.
– Пусть так, – согласилась она. – Кроме того, уничтожаешь волшебные вещи. Мечи-кладенцы, скатерти-самобранки, кольца, браслеты, доспехи, ковры-самолеты, шапки-невидимки, дудочки, молодильные яблоки, зеркала… убиваешь жар-птиц, а по слухам, ты Сирина и Алконоста тоже убил… чудовище!
– Птичек жалко?
– Чудовище, – повторила она с ужасом. – Ты уничтожаешь у людей надежду на лучшую жизнь!
– Да? – переспросил он. – А я думал, даю.
– Надежду?
– Лучшую жизнь, – уточнил он. – Ладно, мы едем или нет? Мой конь исстрадался, глядя на постоялый двор. У тебя есть в городе где остановиться?
– Нет, – ответила она быстро.
– Тогда и тебе сюда, – рассудил он.
Глава 5
Они оставили коней у коновязи, слуги сами отведут в конюшню, если, конечно, для хозяев найдется свободная комната, Барвинок поднялась вслед за волхвом по ступенькам крыльца в сени, пахнет вином и мочой, а дальше в комнате с лестницей наверх и большой дверью направо расположился за стойкой широкий в плечах мужик с хитрой широкой мордой и веселыми разбойничьими глазами.
Она сразу ощутила его цепкий ощупывающий взгляд, но к этому привыкла, мужчины все так смотрят, только этот волхв упал с луны, сдержанно улыбнулась, хозяина нужно расположить к ним с первой же минуты.
– Здравствуйте.
Он поднялся, крупный, улыбающийся, в распахнутой на груди рубашке и с закатанными выше локтей рукавами.
– Что желаете? – поинтересовался он самым доброжелательным голосом. – Комнату, стол, вино?
– Всё, – ответил Олег.
Хозяин посмотрел на маленькую женщину рядом с Олегом. Зубы коротко блеснули в мимолетной улыбке.
– Еды и питья вдоволь, но комнаты заняты, сожалею.
– Все? – спросил Олег с недоверием.
Хозяин виновато развел руками:
– Кроме одной под самой крышей. Не знаю, жалеть, что комнат нет, или гордиться…
Олег махнул рукой.
– На чердаке? Сойдет. Мы не жить сюда приехали.
– Там одна постель, – сообщил хозяин. – И вообще… должен предупредить, в ней никто не селится.
– Почему?
Он снизил голос:
– Говорят, там появляется иногда… совсем-совсем редко!.. нечто.
– Как это нечто?
Хозяин развел руками:
– Одни говорят, привидение, другие – оборотни. Народ не очень верит в такие россказни, мало ли что пригрезится после хорошей выпивки! Но селиться туда не хотят. Потому сдаю только самым отважным. И за полцены.
Барвинок бросила на Олега короткий взгляд. На что волхв купится: захочет показаться отважным, польстится на сниженную цену или просто не поверит в призраков?
– Сойдет, – повторил Олег.
– Правда, – добавил хозяин озабоченно, – комната несколько холодновата. Труба идет мимо.
– Ничего, – ответил Олег, Барвинок заметила, как он бросил взгляд в ее сторону, – мы согреться сумеем.
Хозяин даже не повел глазом в ее сторону, но Барвинок ощутила, что этот ушлый жук все понял верно, но не позволил себе выпустить похабнейшую улыбку на гадкую мужскую рожу, некоторые клиенты не любят вольностей, все-таки он слуга, хоть и хозяин, только вежливо поклонился и сказал довольно:
– Тогда деньги вперед… и вот вам ключ!
Барвинок решила, что пора показать свой независимый характер и напомнить, что не все даже в этом мире решают мужчины.
– А как насчет второй кровати? – спросила она. – Можно принести из кладовки еще одну и поставить в другом углу?
Хозяин раскрыл рот и уставился на нее с удивлением. Потом перевел обалделый взгляд на Олега.
– Что это с вашей спутницей?
Олег отмахнулся:
– Это она так шутит. Поспит, как обычно, на полу. У кровати, раз уж у меня нет с собой собаки. Внизу там есть чем перекусить?
– Моя жена только что сварила хар-р-ррошую баранью похлебку. А на горячее есть бараньи ребрышки.
– Люблю бараньи ребрышки, – сказал Олег. – Тогда сперва пообедаем, а комнату пусть приведут в порядок.
Хозяин поморщился, явно не понимает, что такое наводить порядок, комната же есть, что еще, а Олег кивнул рассерженной лекарше, толкнул дверь в харчевню.
За столами подняли головы, едва они переступили порог. Барвинок ощутила на себе оценивающие взгляды, в корчме почти одни мужчины, грубо одетые, с грубыми лицами и грубыми голосами. Даже смех грубый, жестокий, неприятный, но смеются только за одним столом, за другими же сидят и пьют угрюмые, нахмуренные, бросающие по сторонам злые неприязненные взгляды.
Женщины, их здесь три, сразу обратили внимание на Олега. Барвинок ревниво зашипела, когда они подобрались, заулыбались, начали принимать соблазнительные позы, выпячивая то переднюю часть, то жирные задницы.
Олег окинул зал безразличным взглядом и, сойдя на две ступеньки, пошел между столами. Из-за одного кто-то из гуляк подставил ему ногу, Олег смотрел прямо перед собой ничего не выражающим взглядом, но его тяжелый сапог с металлическими подковками опустился очень точно. Барвинок не услышала хруст тонких косточек, стопа вообще легко повреждается, но гуляка взвыл не своим голосом.
Волхв остановился и, продолжая стоять на ноге несчастного всем весом, поинтересовался:
