Он отломил от дерева длинную ветку и сунул концом в яму. Барвинок все еще оглядывалась ошалело, а из ямы выбрался здоровенный мужик с огромной дубиной за поясом.
– Я тебя хотел только оглушить, – сообщил он торопливо.
– Знаю, – ответил Олег любезно. – Потому я и не убил. Кто вы и чего хотите? Ты же старший, как я понял.
Мужик насторожился.
– Откуда знаешь? Люди Паука есть и среди нас?
– Не знаю, – ответил Олег, – чьи люди у кого, но мы просто идем по своим делам и никому не служим.
– Тогда вам бояться нечего, – заверил мужик. – Меня зовут Вырвилес, я старший этого отряда. У нас нет настоящих бойцов, это простые крестьяне.
Олег отмахнулся:
– Потом расскажешь. Где у вас местечко, чтобы посидеть у костра?
Барвинок уставилась на него с возмущением. Вырвилес ответил нерешительно:
– Там… дальше. Но без меня не пройти.
– Веди, – сказал Олег.
Вырвилес принялся тормошить лежащих, теребить, один наконец очнулся, Вырвилес велел ему привести в чувство остальных и доставить в лагерь, а они с этими… гм, гостями пойдут туда напрямую.
Парень, хоть и распростерт на земле, посмотрел на могучего волхва непримиримо, выплюнул из разбитого рта струйку крови и процедил злобно:
– Напрямую? Тогда позаботься, чтобы оттуда уже не вышли.
Олег сказал кротко:
– Делай, что велят старшие. А мы там разберемся сами.
Барвинок молчала, все происходит слишком быстро, а мужчины при всей медлительности и тугоумности иногда принимают слишком быстрые решения, пропуская многие важные звенья и сразу устремляясь к результату.
Вырвилес вел их через лес быстро, деревья с каждым шагом становились все мрачнее, и хотя из-за тесноты ветви уже не опускаются до земли, напротив – в далекой выси, но внизу сыро и тягостно, будто какая беда лежит на этой земле. Листья прелые, влажные, гниющие, словно лежат уже десятки лет, а свежие все не падают.
Вырвилес шел споро, часто оглядывался, но Олег не отставал, а Барвинок послушно шла за волхвом, как гусенок за мамой. Завалы попадались часто, только некоторые из них дело рук человека, дважды прошли по дну заросших травой в рост человека оврагов, перебрались через полуразрушенную стену странной кладки, настолько древней, что среди руин не только многовековые деревья, но и полусгнившие от ветхости и уже рассыпающиеся в коричневую гниль стволы.
Олег молчал всю дорогу, но все так же ни сучок не треснул под его сапогами, хотя Барвинок видела отчетливо, как наступает всей подошвой.
– Ваш лагерь вон там, – буркнул он. – Человек семьдесят… Женщин мало, зато зачем-то дети…
Вырвилес испуганно оглянулся:
– Откуда знаешь?
– Так умело скрываетесь, – проворчал Олег. – Были бы люди Паука посмелее, таких бы героев отыскали быстро.
– Как видишь, – пробормотал Вырвилес, – не такие уж они и смелые…
– Вам везет, – сказал Олег.
Барвинок не поняла, о чем речь, но выставлять себя дурочкой не хочется, одно дело – спорить, другое – спрашивать о вещах, которые другим предельно понятны.
Далеко за деревьями мелькнуло нечто пестрое, затем она увидела огонек костра, хижины, а спустя несколько минут вышли на широкую поляну.
Люди, завидев Олега, хватались за оружие, но Вырвилес успокаивающе покрикивал, и они начинали таращить глаза на Барвинок. Она мило и победоносно улыбалась, женщины здесь чумазые, неопрятные и неухоженные, она здесь как лебедь среди гусей, даже среди перепачканных золой уток.
Вокруг хижин десятки наскоро поставленных шалашей, на укрепленных на рогатинах длинных шестах сушится одежда, три вялых костра, у ближайшего сурового вида мальчишка подкладывает в огонь щепочки. Люди выглядят угрюмыми, безрадостными, подавленными.
Вырвилес подвел гостей к самому крупному костру, вокруг него четыре толстых бревна со снятой корой, блестящие и гладкие от частого ерзания задницами.
– Присаживайтесь, грейтесь, отдохните. Я сообщу вождю.
– Не торопись, – разрешил Олег. – Мы тут пока перекусим…
Вырвилес кивнул, поняв намек, что-то крикнул в сторону деревьев, там мелькнули и пропали наблюдавшие за ними люди с оружием в руках.
– Сейчас принесут, – сообщил он. – Ждите.
Он исчез, Барвинок с любопытством осматривалась, со всем возрастающим удовольствием замечая, как жадно ее рассматривают мужчины и как ревниво и злобно поглядывают женщины.
Вырвилес вернулся с огромным, широким в плечах, но уже грузным мужчиной в кожаном панцире. Широкий пояс тщетно пытается удержать на месте выпирающее брюхо, слева позвякивают в такт шагам ножны с торчащей рукоятью меча.
– Великий Камнебой Третий, – сказал Вырвилес торжественно. – Законный наследник на престол нашего королевства. Вот уже десять лет вынужден скрываться от злобных ищеек Паука, но постепенно силы его растут.
– И недалек день, – закончил Олег, – когда узурпатор будет свергнут, а законная власть воцарится на троне. Так?
Камнебой уставился на него исподлобья, а Вырвилес охнул.
– В точности, – заявил он. – Так и хотел сказать. Мысли читаешь?
Олег отмахнулся:
– Зачем? Я же похаживал по свету, кое-кто повидал. По крайней мере, десятки подобных случаев я видел сам. А так, думаю, их сотни и тысячи. Благородный Камнебой, вы не против, что мы чуточку обогреемся у вашего костра?
Камнебой кивнул, присел, кряхтя, напротив на свободное бревно. Глаза его с настороженностью, но и со скрытой надеждой изучали лицо Олега.
– Кто ты? – потребовал он. – Вырвилес рассказал, как ты обошелся с ним и его людьми. Похоже, ты великий воин.
Олег покачал головой:
– Нет-нет.
– Но ты победил столько моих людей!
Волхв отмахнулся.
– Это же простые крестьяне.
– Вырвилес не крестьянин, – возразил Камнебой. – Он был моим начальником стражи, а до этого отличился в боях против туперцев, гигиев и дубарцев, а также всегда побеждал в поединках. Он сказал, что ты сильнее его. Даже намного сильнее.
– Польщен, – ответил Олег, – но сейчас я занят весьма важным делом. Мне нужно пройти через лес на ту сторону, там должна быть очень плодородная долина. Хотя, я слышал, прямой дороги через лес нет.
Камнебой жестко ухмыльнулся.
– Паук и его прихвостни страшатся показываться в лес. Здесь наши стрелы отыщут их всюду!.. И ловушки на каждом шагу. Он может оставить здесь всю свою крохотную армию! У меня она была втрое больше, пока он хитростью и коварством…
Из двух хижин одновременно вышли женщины с полотенцами на расставленных руках, Барвинок увидела мясо и рыбу, а также небольшие краюхи хлеба.
Олег молча наблюдал, как перед ними положили только что зажаренное мясо оленей, коз, диких кабанов, косуль, а вот хлеба совсем мало, что и понятно. Зато съедобных листьев вдоволь, корешки, орехи,
