– Я не знаю, о чем вы… Но не могу уйти без позволения хозяина, которому давал обет служить!
Антланец спросил хитро:
– А спрашивал?
– Много раз, – отрезал Подгорный зло. – Если хотите, на коленях умолял отпустить на войну с артанами! И последний раз упрашивал сегодня, час назад, когда узнал, что ваше войско идет мимо!
Антланец покосился на Иггельда. Тот пожал плечами.
– Это легко решить.
– Как? – заинтересовался Антланец.
– Где имение княгини? – спросил Иггельд.
Подгорный указал на скрытое до половины в зелени сада роскошное двухэтажное здание. Его окружал вынесенный далеко вперед забор, а над высокими воротами виднелась ажурная башенка с вартовыми. Антланец сказал задумчиво:
– Я бы не сказал, что такие ворота остановят артан…
– Княгиня признала власть артан, – сказал Подгорный и добавил сердито: – А что ей еще оставалось делать?.. Посильнее вельможи преклонили головы!
Ворота распахнули, завидев Подгорного, а с ним въехали и с десяток воинов Иггельда, остальная масса войска вслед за военачальниками двигалась мимо. Подгорный проскакал к ступеням у входа, что-то прокричал. В окна уже выглядывали мужские и женские головы.
На крыльцо вышла очень миловидная молодая женщина. Высоко подведенные брови еще выше поднялись в наигранном удивлении, спросила капризным голосом:
– Доблестный Подгорный, так ли несете службу? Вам же сказано…
Иггельд прервал громко:
– Благородная Гертруда, пока вы не брякнули чего-нибудь такого, за что должен буду немедленно вздернуть, уведомляю, что я, Иггельд из Долины… Ветров, веду войска на битву с артанами, которым вы присягнули на верность. И доблестного берича Подгорного забираю с собой.
Она ахнула, пошатнулась, словно ее ударили. Глаза стали круглыми, обиженными. Взгляд метнулся от Иггельда к Подгорному, снова к Иггельду.
– Вы полагаете, что можете вот так просто… взять и увести? А клятва верности? А присяга, что переходит из рода в род?
Иггельд сказал резко:
– Да, полагаю. Сейчас война! И мне плевать на ваши игры с клятвами. Подгорный пойдет со мной, я освобождаю его от клятв перед вами и вашим родом.
Княгиня вскрикнула:
– Подгорный, я запрещаю вам идти с этим… с этим человеком!
Иггельд обратил мрачный взор на Подгорного, тот краснел, бледнел, наконец развел руками.
– Я ничего не знаю, – сказал он растерянно, – насчет военного времени… Меня такому не учили. Все, что я знаю, – служить верно и честно. Я знаю, что только сама Гертруда может освободить меня от клятвы служения ее роду.
Иггельд посмотрел на княгиню.
– Освободите, – сказал он.
Она ответила с победным блеском в глазах:
– Ни за что!
Иггельд повернулся в седле, Антланец подъехал ближе. Иггельд кивнул на ворота.
– Там достаточно высоко, чтобы ее видели издали… Повесь эту артанскую пособницу!
Антланец повел бровью, Коман и Болгор соскочили на землю, из-за спины княгини выметнулись люди с оружием, Коман оскалил зубы, страшно затопал ногами, защитники пугливо попятились. Антланец схватил сзади Подгорного и сжал в объятиях. Тот вспикнул, захрипел.
Болгор зашел сзади Гертруды и положил ладони на ее плечи. Бусел и Крица, обнажив мечи, озирались по сторонам, но напуганные обитатели особняка разбежались. Гертруда с ужасом смотрела на Иггельда. Иггельд обратил взор на Подгорного.
– Глупо сражаться за человека, который думает только о своих интересах, а судьбой Куявии не интересуется.
Подгорный задвигался в железных объятиях Антланца, ответил хрипло, тяжело, но с достоинством:
– Пока я не отпущен со службы, я выполняю ее приказы.
– Но она тебя не отпустит.
Подгорный сказал убитым голосом:
– Я знаю. Но моя честь не позволяет…
Иггельд медленно повернулся к хозяйке:
– Я приговариваю вас к повешению на воротах собственного дома. Если хотите, чтобы я хоть чуть был снисходительнее, я советую сейчас же освободить этого благородного юношу от его присяги.
