на ходу подставляя слова. То ли в нем умер великий лингвист, то ли такой шедевр никаким переводом не испоганишь, но слова звучали красиво и торжестенно:
Слушали его удивленно, только Ас-Зайдин переспросил, что такое «тайга». Иван объяснил, что это такая пустыня, на которой тесно-тесно растут огромные и толстые деревья, высокие настолько, что низкое небо опирается на их верхушки, а вместо раскаленного песка – снег, и жара такая, что птицы замерзают на лету и падают на промерзшую землю комочками льда.
Дмитрий похлопал Ас-Зайдина по плечу, тот откатился в сторону, Дмитрий и Виолетта сели в круг. Боевики смотрели круглыми глазами. Глаза Ас-Зайдина заблестели, он старался вообразить ту дивную сказочную землю, где птицы от жары на землю комками льда…
– А я еду за туманом, – повторил он мечтательно, – за… мечтами… и за запахом тайги… Как здорово!
Моджади сказал саркастически:
– Тебе хорошо, у тебя счет в банке за миллион долларов. Тебе за мечтами можно!..
Ас-Зайдин спросил быстро:
– А ты? Ты бы за деньгами поехал?
Моджади пожал плечами:
– Сейчас – нет. Но шайтан может подстеречь, когда я не так тверд.
Дмитрий перехватил его быстрый взгляд, слишком скользящий, чтобы быть случайным. Да и Иван тоже покосился в сторону своего командира. Виолетта переводила непонимающий взгляд с одного на другого.
Пожаловалась Дмитрию:
– Ничего не понимаю! А почему ехали в эту тайгу?
– Великая стройка, – объяснил он с неловкостью.
Виолетта просияла:
– А, все понятно! Туда были брошены большие деньги из бюджета! Еще – направлены финансовые потоки разных фирм, у людей появилась возможность заработать быстро и много. Конечно, поедут многие!
Иван повернулся в сторону красивой американки, сказал осторожно:
– Однако в этой песне как раз про тех, кто ехал не за деньгами.
Она удивилась:
– А за чем же?
– За туманом, – объяснил он очень серьезно. – Тайга – это дикое место. Там надо было спилить деревья, выкорчевать пни, проложить дороги, заасфальтировать, лишь потом завозить оборудование… А дома и удобства – намного позже.
– А где жили? – спросила она недоверчиво.
– В палатках, – ответил Иван спокойно. – В которых летом нет спасения от комаров и мошки, а зимой – от морозов. Да и жрать никогда не подвозят вовремя… Как раз то, что надо. Ведь ехали не за длинным… хе-хе… долларом.
Она смотрела непонимающе, потом вдруг догадалась, глаза заблестели:
– За золотом? Большие залежи?
– Крупнейшие, – подтвердил Иван. Дмитрий наконец уловил в голосе напарника не холодок, а даже нечто вроде отвращения. – Золотые самородки валялись на поверхности, размером с кулак! А уж с орех или горошину – так повсюду, где жилы выходят на поверхность.
Арабы переглядывались. На их лицах читались то озадаченность, то смятение, но в их черных глазах Дмитрий начинал улавливать и некое понимание. Он ощутил тянущую пустоту. В сердце натянулась тонкая струна, тонко-тонко звенела.
– Так бы и сказал, – засмеялась Виолетта. – А то «за туманом»!
Дмитрий проговорил тихо:
– Виолетта… они в самом деле ехали за туманом и за запахом тайги. Золотые самородки блестели под их ногами! Но люди смотрели не под ноги, а на звезды, на вершины кедров. Золото втаптывали, не глядя… Туда, где ему место: в грязь…
Она рассудительно покачала головой:
– Если не поднимали золото, то, значит, это было запрещено. Но если все-таки ехали в эти дикие места, то им платили очень много. Так?
– Нет, – ответил он, отвел взгляд, не мог смотреть в ее красивое непонимающее лицо. – Нет… там платили не больше. А если и больше, то не настолько, чтобы из-за этого бросать квартиры… А ведь бросали. Был закон: кто ехал в тайгу – терял прежнюю квартиру.
Она сказала сердито:
– Что-то ты говоришь не так. Разве каждый не старается заработать много и быстро? Каждый должен зарабатывать побольше, чтобы отложить денег на спокойную старость. Чтобы в последние годы жизни могли подключить к системе с принудительной прокачкой кислорода через легкие, к капельнице. Это обходится недешево, но если у вас в молодости был хороший заработок, если вы регулярно откладывали часть денег…
