Болезненный вскрик, затем рядом на пол обрушилось нечто огромное. Он торопливо вскочил и начал свирепо бить палицей по незримому для других, но не для него, эта тварь лежит и пытается подняться вот здесь, он не видит, но… как-то видит!
Удары отзывались болью в руках, казалось, что бьет по исполинской деревянной колоде, но почти всякий раз слышал треск, словно под дубиной ломается толстый хитиновый панцирь гигантского жука, или дива, покрытого этой броней. Он бил, бил, тяжело дыша, а все еще незримый Штархон пытался подняться, хотя изломанный панцирь осколками уже впивается в тело, а удары дубины загоняют острые пластины глубже и глубже…
Донеслось шипение, словно на раскаленные камни выплеснули ведро холодной воды:
– Оста… новись…
– Зачем? – потребовал Ютланд, он ударил еще раз и остановился, держа дубину над головой. – Стань видимым!.. Никакой магии!..
– Как… скажешь…
Ютланд сказал быстро:
– Не так!
Из пустоты донеслось:
– Слушаю и повинуюсь…
Медленно начало проступать огромное тело, плащ изорван весь, одни клочья, а через дыры торчат острые и блестящие, как лезвия топоров, разломанные куски толстого хитина. Весь плащ залит кровью, на полу расплывается широкая лужа, капюшон сорван, на голову нельзя смотреть без омерзения, глаза змеи, не мигают, потому что закрыты прозрачной роговой пленкой, вместо носа зияют две широкие дыры, а щель для рта снабжена жуткого вида жвалами.
– Ответствуй, – сказал Ютланд, – как отсюда пройти в потусторонний мир? И еще – немедленно освободи от заклятия моих друзей.
– Слушаю, – проговорил Штархон, не поднимаясь, – и повинуюсь…
Произнес он с великой неохотой, но Ютланд держал дубину над головой, и могучий див-колдун слабо повел лапой, прошипел нечто, и все четверо ожили, быстро развернулись в их сторону.
Дрэмер ринулся к ним, Ютланд смотрел на Штархона, тот все еще двигает лапой, вокруг нее образовался зеленый шар. Ютланд ощутил неладное, холод начал проникать в тело, замедляя биение сердца, внутри образовалась глыба льда и начала быстро расти, разрывая внутренности…
Меч Дрэмера с силой пошел вниз. Ютланд чувствовал, что не может шевельнуться, но в это время тяжелое лезвие ударило с такой силой, что скрежетнули искры, когда врезалось в гранитный пол, а голова Штархона отлетела на два шага.
Кусим подхватил ее и, держа за жесткие волосы на темени, сказал с облегчением:
– Успели!
Дрэмер, тяжело дыша, сказал с хрипами в голосе:
– Ют, ты что делаешь?.. Нельзя с ними говорить!.. Он уже подбирал поточнее заклятие, чтобы тебя в клочья…
Ютланд сказал с неловкостью:
– Теперь вижу. Дурак я все еще…
– Это ничего, – сказала тепло Лориэль, она подошла ближе и встала рядом с Дрэмером. – Вот Кусим тоже еще какой редкостный, но мы ж его еще не прибили?
Кусим подержал голову дива, любуясь, словно дивным творением художника, потом присел и начал освобождать для нее место в мешке. Добычу положил рядом, она все еще смотрела злобно и часто-часто двигала жвалами, будто пережевывала жертву.
Бер осторожно потрогал ее носком сапога, голова злобно вцепилась крепкими мандибулами, лучник от неожиданности и боли заорал, словно уже отпиливают ногу.
Лориэль торопливо повела ладонями, от них на отрубленную голову пал чистый свет, а Кусим и Бер вдвоем начали выдергивать попавшую в плен ногу. Голова перестала жевать носок сапога, но и не разжимала челюсти.
– Да что за гадина, – простонал Бер плачуще, – она же мне пальцы отгрызла!
Кусим бросил бодро:
– Мы всем соврем, что это было в бою! Штархон у тебя в ногах, дескать, ползал…
Они натужились, рванули ногу. Бер вскрикнул, носок сапога остался в жуткой пасти, а Бер со стоном поджал окровавленные пальцы.
– Сволочь!
– Дрался до конца, – сказал Кусим с уважением. – Нужно отдать ему почести. Ты не хочешь отдать?
Бер посмотрел на него волком.
– Ты такой же гад, как и он!
Кусим начал задумчиво щупать себе челюсти, а Дрэмер подошел, хромая, к Ютланду.
– Спасибо, – сказал он с чувством. – Мы бы все полегли…
– Просто повезло, – сказал Ютланд. – Я шел задним…
– Да нет, – сказал Дрэмер, – тебе чары, что с гуся вода.
– Ну… это, наверное, смотря какие.
– Наверное, – согласился Дрэмер, – но все-таки… Благодаря тебе мы прошли Черную Бездну до конца, хотя, честно говоря, не собирались.
Бер, прыгая на одной ноге, сказал мрачно:
– Ют сам чудовище, не видите? Потому и сумел справиться.
Дрэмер посмотрел на обоих, лицо стало серьезным, а глаза тревожными, покачал головой.
– Самое большое, – сказал он, – лютое и ненасытное чудовище – человек. Может быть, судьбой предначертано, чтобы Ют очищал землю от этой страшной напасти?
Ютланд хмыкнул.
– А потом сам взял и вам на радость убился о стенку?
Кусим широко улыбнулся.
– Зачем же… Чудовища всегда будут появляться. И ты должен быть всегда. Вон у муравьев есть копальщики, охотники, следопыты, таскальщики добычи, но рождаются и гиганты в крепкой броне и с могучими челюстями. Они рождены для защиты муравьиного племени.
Лориэль подошла усталая, измученная, но с победным блеском в глазах, толкнула Ютланда плечом.
– Почему невесел? У тебя челюсть… уже мужская! Не все тут могут похвастаться такой.
Ютланд, не отвечая, обошел неподвижное безголовое тело Штархона, потрогал камни стены. В одном месте показалось, что теплее, а когда сдвинул ладонь дальше, ощутил идущий с той стороны жар.
Бер, явно заглаживая грубость насчет чудовища, спросил издали самым дружеским голосом:
– Сокровища ищешь? Они здесь. Смотри, два огромных сундука. Всем хватит!
– А кому не хватит, – ответил Ютланд отстраненно, – тот пойдет дальше.
Кусим захохотал:
– Куда дальше-то?
– Дальше дороги нет, – напомнил Дрэмер.
– Для кого-то и сюда не было, – обронил Ютланд.
Глава 14
Он с силой нажал на стену в том месте, где показалась наиболее горячей. Пальцы медленно вошли в камень, затем там, как в мягком тесте, утонули обе кисти, а когда надавил с силой, погрузились до локтей. Сзади был изумленный вопль Лориэль, а Дрэмер властно велел вернуться назад, но он шагнул в стену, ощутил легкое сопротивление, будто идет через мутную воду, задержал дыхание, несколько шагов сделал вслепую, а затем разом стена осталась за спиной, а он вышел в страшный и неправдоподобно жестокий мир.
Из того, что он знал от деда Рокоша, душа убитого несколько дней находится на земле вблизи своего тела, а потом отправляется в долгий путь. Чтобы помочь в этом, в могилу обычно кладут припасы на дорогу, крепкую обувь, посох, а воинам – мечи и доспехи.
