говорю улыбаясь (смеяться нет сил, в голове сплошной гул).
— На себя в зеркале смотрел? — шипит Тахир.
— Шутишь! — парирую я. — Чтобы до конца жизни заикой остаться?
— Чем лучше вечер, тем хуже утро, — пропел Алик, по синусоиде, от стены к стене, шлепая босиком в туалет.
— Лучше два вечера, чем одно утро, — бросаю ему вслед.
— Санек, попить что-нибудь найдется? — спрашивает Тахир.
— А как же! Водочка в холодильнике.
Тахир хватается руками за рот.
— Ты и садист… От одной мысли чуть не стошнило. Чайку поставь.
— Будет сделано, шеф, — без обычной бодрости в голосе отвечаю я.
После чаепития нашим растущим организмам лучше не стало.
В машину залезали минут пятнадцать. Я за рулем. Отъехав от базы километров десять, почувствовал что-то неладное.
— Руль мне не нравится. Как-то странно болтается, — говорю вслух.
Днем раньше мы отдавали «Машку» афганцам для небольшого ремонта.
— В голове у тебя болтается. Давай я поведу, — говорит Тахир.
— Как же. Руль меня и спасает. Если бы не он, давно бы уже уснул.
Тахир с Аликом переглянулись.
— Расслабьтесь, шучу! — смеюсь я. — Но с рулем действительно что-то не так.
До Кандагара добрались без приключений. Видимо, «духи» побоялись тревожить нас в таком состоянии. Уж мы бы им показали…
Въехав во двор Управления, я заглушил мотор. Покачав баранку из стороны в сторону, резко дернул ее на себя. Руль остался в моих руках.
— В голове у меня, говоришь? Ты ремонтом машины занимался? Забирай…
Взяв у меня руль, Тахир, ворча, отправился на поиски автослесаря.
— Санек, пожалуй, я с тобой в горотдел пойду, — говорит Алик, — для обмена опытом. В своем отделе в таком виде не хочется появляться. Не возражаешь?
Я посмотрел на Алика…
— Поехали!
На столе Гауза лежали три стопки документов. Большая стопка — документы о том о сем. Поменьше — документы, требующие оперативного внимания, и третья — документы, по которым необходимо принимать решение. С самого начала работы в отделе я поставил Гаузу условие, чтобы он сам оценивал информацию и отбирал только важные документы. Переваривать всю информацию физически было невозможно. Да и смысла не было.
Я расположился в кресле. Алик сел на диване; облокотившись на его спинку, он прикрыл глаза руками.
— Ну, что там у нас новенького? — спрашиваю Гауза.
Показывает мне агентурное сообщение. Интересная информация, но тяжело воспринимается. «Сейчас бы холодненького пивка».
— Может, масти принести? — словно угадав мои мысли, спрашивает меня Гауз.
Масти — это что-то вроде нашей простокваши, только погуще ее. По — русски означает «пьяница» или «пьяный». Пробовать масти мне не доводилось. Простокваша, конечно, не пиво, но, как говорится, при отсутствии фруктов и свекла за апельсин сойдет.
— Неси!
Через двадцать минут на столе стояли две большие чашки масти с кусочками льда.
Выловив из чашки «издержки» производства и разом проглотив холодный освежающий молочный продукт, я почувствовал такой прилив сил…
— Гауз! Я готов, как и обещал ранее, провести занятие по оперативной технике с твоими сотрудниками, — бодро пропел Алик, также махом осушивший свою чашку.
Вот тебе и простокваша! Вот тебе и масти! Понятно, отчего такое название. Я бы его переиначил: «Великолепное средство от вечерних посиделок».
Спросив разрешения, в кабинет вошел начальник первого отделения Набард. Наклонившись, он что-то сказал Гаузу.
— Чего шепчетесь? Говорите вслух, — делаю замечание.
— Вот.
Набард достает из пакета четыре эфки.
— Откуда они у тебя?
— Источник принес. Говорит, что у одного дуканщика купил. Просит возместить затраты.
— У дуканщика, говоришь, приобрел? — задумался я.
Вспомнился недавний рассказ Валеры, земляка по Волгограду (Валера служил в вертолетном полку по линии военной контрразведки). Так вот, в Герате за торговлю боеприпасами военная прокуратура взяла прапорщика. Он на этом деле более шестисот тысяч афгани наварил. Чего греха таить, попадались в Афганистане и такие вояки. Прапорщика под суд, а он: «За что? Мне орден положен за мою тайную борьбу с душманами».
Оказывается, патроны он варил, после чего стрелять ими было бесполезно. А в гранату вносил конструктивные изменения. При выбросе спусковой скобы она не через три-пять секунд, как положено, а мгновенно взрывалась.
Орденом прапорщика не наградили, а отправили дослуживать в «дисбат».
Я и подумал: «А может, эти гранаты из той серии?»
— Затраты источнику компенсируйте, дуканщика — в оперативную разработку, а гранаты где-нибудь в овраге расстреляйте.
Гауз удивленно посмотрел на меня.
— Позже объясню. Собирай народ на учебу.
Занятием, проведенным Аликом, афганцы остались довольны…
Глава 7
«Финансовый магнат»
Сегодня на дороге спокойно. Почему? Колонны нет. К нашим колоннам «духи» «слетались», как осы на мясо. К встрече готовились заранее и основательно. Минировали дороги, подтягивали дополнительные силы. Мы знали: раз душманы «зашевелились», скоро будет колонна.
Однажды, заехав к комбригу в бригаду, шеф спросил у него:
— Павел Владимирович, к проводке готовишься?
Тот удивленно:
— Вы откуда знаете? Мне только два часа назад поступила команда готовиться к проводке колонны, причем с соблюдением строжайшей конспирации…
— С соблюдением конспирации, — шеф грустно усмехнулся. — Какая, к черту, конспирация! По нашей информации, душманы уже три дня активно готовятся к ее встрече. Есть товар — есть и покупатель, а информация о колонне для «духов» — это «хороший товар».
Не перевелись еще Иуды на нашей грешной земле.
Проехав прорез, помахали рукой афганцам, сидевшим на башне танка. Кто знает, что у них на уме?
В районе камышей все спокойно. Впереди, напротив ооновского городка, показался второй афганский
