либо наподобие того, что происходит с тобой. И опять-таки, давай не будем забывать, что твоя проблема уникальна еще и в другом смысле.
— Потому что я вижу то же, что видит Рит?
— Да. Никогда ни о чем подобном не слышал. Это же не магическая иллюзия, временно завладевающая тем, на кого направлена, верно?
— Ничего общего. Как будто видишь что-то реальное, но Рит испытывает то же самое, причем уже не в первый раз.
— Ты видишь
— Нет. Только… Только кое-что особенное.
— Продолжай, — попросил Феникс. — Ты ведь до сих пор не пытался объяснить мне, что именно видишь.
— Потому что не могу. Правда, не могу. Я вижу… ну, проблеск чего-то совсем чуждого, лучше мне не выразить. Другая местность, совершенно мне неизвестная — о чем-то в этом роде я никогда не слышал.
— На что она похожа?
— Там плохо. И бесконечные изменения. Как будто сама земля живая, все время колышется. И еще — ужасное ощущение угрозы. Ощущение… что это место для меня чужое. — Куч вздрогнул. — Совершенно чужое.
— Понятно, Куч. Что еще?
— Там кто-то живет. Существо. Или, возможно, их там много. Отвратительных, ядовитых, намеревающихся причинить мне вред.
— Ты видишь это во сне?
— Нет, только когда бодрствую. Поначалу когда обучался искательству. Но потом и в другое время. — Он поднял взгляд, в расширившихся глазах метался страх. — Знаешь, что пугает меня больше всего?
— Расскажи.
— Что я и дальше буду видеть все это.
— Мы должны сделать так, чтобы ничего подобного не происходило.
— Как?
Вместо ответа Феникс спросил:
— А это место знакомо Кэлдасону?
— Он говорит, что да. Но он видит больше, чем я. Подробности мне неизвестны, потому что он не склонен разговаривать об этом. — Поколебавшись, Куч добавил: — Хотя он только что рассказал мне кое о чем, что видел совсем недавно. Я ведь могу доверять тебе, правда, Феникс? В смысле, если Рит узнает, что я болтаю об этом…
— Даю тебе слово.
Сделав глубокий вдох, юноша сообщил:
— Он сказал, что в ответе за смерть своей матери.
— Он понял это из своего видения?
— Да. Ну, по крайней мере он так думает. Он ужасно кричал во сне, я разбудил его…
— И он сказал, что убил свою мать?
— Ну, не совсем так. Просто сказал, что она умерла по его вине. Хотя я не понимаю, как он может быть в ответе…
— Итак, у Кэлдасона бывают видения, которые касаются его прошлой жизни, их ты не видишь. Видения другого типа, о чужом месте, тебе доступны.
— Да. И видения Рита, похоже, становятся более подробными.
— Они как-то связаны с приступами бешенства, которые у него бывают?
— Случаются видения и без приступов. Однако приступы без видений бывают редко. По крайней мере, по его словам. Все так сложно… Я не понимаю.
— Это одна из особенностей, которая делает его таким опасным, Куч.
— Знаю.
— В смысле, намного опаснее любого обычного человека. Поразмысли об этом. Представь, что ты имеешь в своем распоряжении неопределенно много времени для свершения того, что тебе предназначено, — например, для своих занятий магией. Я сам обладаю привилегией более продолжительного срока жизни, и это чрезвычайно благотворно сказывается на моем понимании магии. Кэлдасон стал таким прекрасным бойцом, потому что на протяжении долгих лет совершенствовал свои навыки, и при этом его тело не старело, а запас жизненных сил не уменьшался. По моим подсчетам, он старше меня, однако по-прежнему силен, словно горный буйвол. Но вот что происходит с его умственными способностями и человеческими качествами…
— Он неплохой человек.
— Я и не говорю, что плохой. Однако даже самые лучшие из нас могут свернуть на тропу зла, испытывая на себе могущественное воздействие чего-то… денег, похоти, гордыни… да мало ли что еще может сделать человека плохим?..
— Только не Рита.
— Может быть. Однако я понимаю, почему он так относится к магии, — если предположить, что именно она вызывает эти видения. В чем я, впрочем, не полностью убежден.
— Ты сомневаешься в этом? — удивился Куч.
— В каком-то смысле, да. Тебе известно о каких-либо чарах, способных сделать человека практически бессмертным?
— Магия основателей.
— Я имею в виду магию, которая нам известна.
— Ты же сумел продлить свою жизнь. Ты сам только что признался в этом.
— Мне несказанно повезло — я получил возможность изучить, так сказать, крошечный клочок оставленных основателями сведений о науке выживания, один из немногих. Я размышлял над ним не одно десятилетие и в результате открыл способ продления жизни и невосприимчивости к болезням.
— Но ведь это лишь подтверждает мою мысль, разве нет? Ты добился этого с помощью маленького фрагмента. А что в состоянии сделать те, кому в руки попала остальная часть этой науки? Вооруженные магией основателей, они могут все.
— Нет таких людей. Я знал бы об этом. Соглашение знало бы об этом. Даже уцелевшие клочки знаний основателей — большая редкость.
— А что, если кто-то уже нашел клепсидру и источник знаний?
— Это наверняка стало бы известно всем! И не забывай еще вот о чем. Если бы они сделали свою находку достаточно давно, чтобы оказать воздействие на Кэлдасона, они уже докопались бы до всех секретов.
— А что, если они уже близки к этому? Может, они раскрывали секреты постепенно, год за годом, извлекая пользу из каждого нового расшифрованного фрагмента. И, может, Рит был…
— Нет. Источник очень хорошо защищен, разобраться в его секретах — задача почти неразрешимая. Что и говорить, Соглашение занимается этим вот уже на протяжении столетий.
— Надеюсь, ты прав, Феникс. Хотя бы ради Рита. Он очень рассчитывает на то, что клепсидра будет найдена.
— Вполне понятно. Хотя я жалею, что рассказал ему об этом.
— Ты знаешь, что он отказался доставлять золото Дарроку? — спросил Куч. Феникс кивнул. — Не могу винить его за это. Как он выразился — “не нанимался воевать с пиратами”.
— Мне кажется, он передумает. Если же нет, то в Сопротивлении найдутся и другие, кто справится с этой задачей. Незаменимых людей нет, Куч, даже если речь идет о человеке с такими экстраординарными способностями, как Кэлдасон.
— Не знаю, передумает он или нет. В некотором роде он очень непредсказуем. Из-за Серры все тоже тревожатся…
— Еще одна беспокойная душа. Одно ясно — к ее проблемам магия не имеет отношения. Сейчас, когда на носу исход, мы прекрасно обошлись бы без всего этого.
