— Ты не думаешь, что этот человек может иметь отношение к Риту и Кучу?
— С чего бы это? Какие такие неприятности могли у них возникнуть в книжной лавке?
Однако едва лавка оказалась в поле их зрения, как оттуда донесся звук, похожий на раскат грома, и из распахнутой двери вылетело облако ныли.
Кэлдасон и двойники все еще сражались, когда пол накренился, словно палуба быстро тонущего корабля. Балки, штукатурка, тысячи книг и три беспомощные фигуры полетели вниз. С грохотом и треском за ними последовали потерявшие опору столы и ящики с книгами.
Кружась в воздухе, словно снежинки в бурю, и лишь увеличивая хаос, планировали отдельные страницы и многолетняя пыль. Потом наступила тишина, нарушаемая лишь звуком падения какой-нибудь случайно задержавшейся книги.
— Вот это да! Вот это да!
Афри, сумевшая удержаться на ногах, радовалась, точно ребенок, только что возвратившийся с первой в своей жизни прогулки по ярмарочной площади. Ее фантом, выглядя довольно нелепо, сидел рядом на груде книг с невозмутимым выражением лица.
Наполовину погребенный под книгами и всевозможным мусором, Кэлдасон поднял голову.
Убедившись, что по-прежнему сжимает в руке меч, не без труда встал на ноги.
— Надо же, все еще жив! — раздраженно фыркнул Африм.
— Нужно срочно исправить это, дорогой, — ответила Афри.
Они начали надвигаться на квалочианца.
— Эй!
Все трое повернули головы. По завалам к ним карабкались Серра с мечом в руке и Таналвах.
— Наше время вышло, — решила Афри. — Уходим.
Она поманила к себе Африма. Тот буквально вбежал в нее, женщина круто развернулась на пятках и бросилась к двери. Таналвах, испуганная тем, что только что видела, отшатнулась, когда та проносилась мимо. Серра сделала попытку броситься вдогонку.
— Пусть уходит! — крикнул Кэлдасон и убрал меч в ножны. — Она наверняка уже изменила облик.
— Что произошло? — спросила Таналвах.
— Главное, кто это был, черт побери? — добавила Серра.
Не обращая на их вопросы внимания, Кэлдасон закричал:
— Куч? Куч?
— Здесь! — откликнулся приглушенный голос.
Он доносился с того места, где начиналась лестница, которая каким-то чудом устояла. Все бросились разгребать обломки и обнаружили парня, скрючившегося под защитой деревянных ступенек. Рит и Серра с взяли его за руки и подняли.
— С тобой все в порядке? — с тревогой спросила Таналвах.
— По-моему, да. — Отряхиваясь от пыли, Куч выглядел не столько огорченным, сколько возбужденным. — Я разглядел ее, правда, со спины. Это была мелд, Рит! Никогда в жизни их не видел. Сейчас они большая редкость.
— Да, и поначалу она приняла облик старой женщины, — ответил Кэлдасон.
— Бред какой-то… — Серра помотала головой.
— Далеко не бред.
— И они… она охотилась на тебя? — уточнила Таналвах.
— Да.
— Похоже, у тебя добавилось неприятностей, — заметила Серра.
— Как раз то, в чем я больше всего нуждаюсь. — Она увидела кровь у него на рукаве.
— Ты ранен.
— Не имеет значения. Ты ведь знаешь, у меня все быстро заживает.
— Но ведь от этого болит не меньше, правда? — Серра рванула ткань рукава. Вдоль наружной стороны предплечья тянулся глубокий разрез. Оторвав край своего собственного, гораздо более чистого рукава, Серра начала перевязывать рану. В том, как она это делала, ощущалось нечто вроде нежной заботы.
— Не хочется мешать вам, но… — начала Таналвах.
— Да, нужно убираться отсюда. — Кэлдасон сам завязал последний узел. Поймав взгляд Серры, он негромко добавил: — Спасибо.
Они направились к двери. Куч отстал, оглядывая творившийся вокруг беспорядок.
— Не стой, точно истукан, — проворчала Серра.
— Но я так и не купил ни одной книги! — И он поспешил догнать своих товарищей.
11
— МЕЛД?
— Тише! Зачем детям слышать о таких вещах? Им потом кошмары будут сниться.
— Извини, — понизил голос Руканис, глядя на полуоткрытую дверь спальни в глубине коридора. — Все имеет свою отрицательную сторону, в том числе и профессия певца. Я привык выступать перед публикой, которая должна меня услышать. Как бы то ни было, по-моему, наши ребятишки очень спокойные.
— Может быть. Однако после того, что им пришлось пережить, они заслужили право отдохнуть от жестокости мира.
— Несомненно. Но мы говорили о том, что
— На самом деле я никакого участия ни в чем не принимала. Когда мы пришли, все уже закончилось. Разве что я видела этого… эту…
— Я всегда полагал, что это просто миф.
— Та, которую мы видели, была более чем реальна.
Кинзел отпил глоток вина.
— Бедняга Рит. Такое впечатление, что он просто притягивает к себе неприятности.
В свете магических шаров лицо Таналвах казалось сделанным из камня.
— С людьми такого типа это всегда случается.
— Такого типа? А разве ты не того же самого типа?
— Нет. Я имею в виду не принадлежность к расе.
— М-м-м…
— Не смотри на меня так, Кинзел. Просто я не узнаю тебя. Обычно ты очень добра со всеми. Это одно из качеств, за которые я тебя люблю. — Он нежно сжал ее пальцы. — Но когда речь заходит о Рите, ты поражаешь меня своим безразличием и даже враждебностью по отношению к нему. Ты слепо не хочешь видеть всех его достоинств.
— Пожалуй, дело обстоит как раз наоборот: я слишком ясно вижу, что он собой представляет. — Таналвах вздохнула и покосилась на Руканиса. — Ладно, может быть, я несправедлива. Но, если быть честной, мне всегда как-то очень неспокойно рядом с ним и порой даже страшно.
— Думаю, у тебя о нем неверное представление. Разве не ты, учитывая ваше одинаковое происхождение, лучше любого другого можешь понять, откуда в нем такой воинственный настрой?
— Может, я и из Квалоча, но выросла совсем в других условиях.
— Только потому, что обстоятельства сложились иначе.
— Ты намекаешь на голос крови?
— Я хочу сказать, что квалочианцы на протяжении столетий славились как выдающиеся воины. Такого рода наследие имеет глубокие корни.
— Удивительно слышать эти слова от пацифиста, дорогой.
— Это просто замечание. Я не берусь судить, хорошо это или плохо.
— Дело не в наследии Рита, не в нашем наследии, не… Такие люди, как он, могут разрушить жизнь других. — В голосе Таналвах зазвучали напряженные нотки. — Я не допущу, чтобы такое случилось с нами, Кин. Никогда. Чего бы это ни стоило.
— Он не собирается разрушать нашу жизнь.
— Может, в моей крови и впрямь живет квалочианская воинственность, — усмехнулась она.
— С нами все будет хорошо. С Тегом, Лиррин, со всеми нами.
