Я отконвоировал Макса в клинику и довел до двери его комнаты. На пороге мы замешкались, и я подумал, не являются ли палаты пациентов запретной территорией, но ведь никто мне об этом не говорил.
– Не зайдете ли выпить на сон грядущий? – спросил Макс.
Было четыре часа дня, но я согласился.
Я понятия не имел, как должна выглядеть комната Макса, да и сколько бы ни старался, вряд ли сумел бы вообразить такое. Я переступил порог и очутился в крошечной, но точной копии английского деревенского паба. В одном углу находилась барная стойка. За ней – бутылки, стаканы, ведерко со льдом, ряд кружек, перед стойкой – мраморный столик на чугунных ножках и три табурета. На одном сидела молчаливая индианка Сита и безмятежно смотрела в стакан бесцветной жидкости. Ее белое муслиновое сари ниспадало на пол, покрытый толстым слоем опилок.
– Вы ведь знакомы с Ситой, – представил нас Макс. – Наша местная загадка.
– Здравствуйте, Сита, – сказал я.
Она, естественно, не ответила.
– Сита ничего не говорит, но это еще не значит, что ей нечего сказать, – заверил Макс.
– Точно? – спросил я.
Макса мой вопрос удивил. Он на какое-то время задумался, потом сказал:
– Ну ладно, возможно, не значит.
Сита потягивала жидкость. Хотя у меня возникло чувство, что она здесь уже давно, пьяной Сита не выглядела, а когда ее глаза соизволили меня заметить, в них не было ни намека на алкогольную пелену. Странно, что она вообще здесь оказалась. Если бы меня попросили предположить, кто из пациентов – тайный пьянчужка и собутыльник Макса, на Ситу я бы подумал в последнюю очередь.
Я окинул взглядом пабную атрибутику, украшавшую стены, – никакой образности, никаких охотничьих эстампов, одни штуковины для варки пива, плотницкие инструменты да подкова на счастье. Вполне удачная имитация антуража старого доброго паба.
– Потрясающе, – оценил я.
– Вы ведь никому не скажете? – попросил Макс. – Это наш маленький секрет.
Я ответил, что на меня можно положиться, но не поверил, что никто в клинике не посвящен в этот “маленький секрет”. Превратить больничную палату в паб – и при этом скрыть от всех?
– А где вы спите? – спросил я, только сейчас осознав, что в комнате нет кровати. Хотя ничего удивительного – откуда в пабе кровать?
– Где упаду, – ответил Макс.
Теперь понятно, почему он весь в опилках.
Макс уже вовсю изображал радушного бармена:
– Чем хотите отравиться, Грегори? Как обычно?
– По-моему, у меня нет обычного напитка, – сказал я.
– Что ж, виски вот глотнете, – и Макс плеснул виски в стакан с толстым дном, – мигом оживете.
Я взглянул на бутылку. Этикетка была частично соскоблена – наверное, изничтожали изобразительные элементы, – но опознавалась она легко. “Белая лошадь”.
– Ваш обычный сорт? – спросил я.
Макс пожал плечами. Ему было явно все равно, что пить. Налив себе значительно больше, чем мне, он пустился в витиеватый рассказ о том, как однажды налился в Лите[45] . Я не особенно вслушивался, поскольку меня занимал вопрос, не та ли это бутылка, что лежала в моей пропавшей сумке. Определить невозможно. “Белая лошадь” – сорт популярный, но даже если бы мы пили редкий солодовый виски, где доказательства, что бутылка – моя? Кроме того, раз бутылка виски сохранилась, может, и остальные вещи тоже уцелели, но в таком случае – где они?
– Где добываете выпивку, Макс? – спросил я.
– У меня свои источники, – загадочно ответил он.
– А именно? – упорствовал я.
Он помедлил с ответом, но, видимо, решив, что я – союзник или, по крайней мере, не стукач, сказал:
– Ну, некоторые местные не принимают меня в штыки.
Я вспомнил парней в машине и компанию, что пьянствовала за оградой. Ничего удивительного, если у местных жителей сложилось неоднозначное отношение к обитателям клиники Линсейда. Они могли считать их ничтожными психами, могли разрисовывать ограду граффити, но одновременно потехи ради могли снабжать их выпивкой и бог знает чем еще.
Мы сели около Ситы, и я глотнул виски. Дурной и определенно подрывающий режим поступок – глушить виски в желтом доме с двумя психами, хотя Макс и Сита вели себя вполне непринужденно.
– Полагаю, вы хотите услышать, почему я здесь, – проговорил Макс.
Я ответил, что хочу, – подумав, что тем самым сэкономлю время.
– С помощью алкоголя я перестраиваю сознание. Занимаюсь чем-то вроде психохирургии.
– Да?
