Надо их как можно быстрее спасти.
Ну что же мне делать? Никто не верит, что у меня увезли детей – что, глаза дома забыли, что ли? Господи, ну почему люди такие злые? Кажется, меня считают сумасшедшей, сбежавшей из ближайшей психушки. Даже сторонятся. Я присела на лавочку – ноги меня не держали – и разрыдалась. Ну хоть кто- нибудь помогите! Мой мысленный призыв был услышан – рядом со мной на лавочку опустился какой-то мужчина и спросил:
– Девушка, что-то случилось?
В его голосе даже прозвучало сочувствие, из-за чего я разревелась еще сильнее и сбиваясь, объяснила ситуацию, с надеждой глядя на этого человека. Конечно, очки были залиты слезами – но я не могла не запомнить единственного человека, проявившего ко мне хоть какое-то участие. Он был высоким и довольно привлекательным, с пушистыми темными усами и блестящими глазами. И так сочувственно поглаживал мою руку!
Наконец, высказавшись, я спросила срывающимся голосом:
– Что мне делать? Куда бежать?
– Никуда не надо бежать, детка, – невероятно панибратски заметил мужчина, начиная поглаживать уже мою коленку.
– Пойдем со мной, я помогу тебе успокоиться.
Только тогда я поняла, почему же этот тип решил мне посочувствовать, и резко поднялась, отбросив его руку:
– Да как вы посмели! У меня такое горе, а вы...
– Да ладно тебе ломаться, – хватая мою ладонь, мужчина дыхнул перегаром. Как же я раньше не заметила – он просто пьяный! Я испуганно вырвала руку и рванула куда подальше, не в силах сдержать слезы. Снова как подкатило – перед глазами какая-то красно-черная пелена, и голова кружится. Я мотнула головой, отгоняя дурноту. В обморок я падать не стала – дорога каждая секунда. Надо что-то предпринять.
Что же делать? Что я могу сделать, спрашивается? Куда бежать? В милиции мне могут и не поверить, как этот ужасный постовой, еще посадят в вытрезвитель. Еще этот пьяный – он так ругался, что я даже здесь слышала и краснела. Господи, нельзя же меня так оскорблять! Будь на моем месте Полина – она-то сумела бы разобраться с таким наглым идиотом. Она-то не спустила бы ему ни единого оскорбления. Он бы испугался не на шутку и потом всю жизнь лечился от ушибов.
Боже, откуда у меня столь кровожадные мысли? Это у меня-то? Впрочем, чему удивляться? Я же не раз за свою практику сталкивалась с тем, что люди ожесточаются при столкновении с жизненными коллизиями. Вот и я не смогла избежать этой участи. В самом деле, оставила бы детей у бабушки – и ничего бы не произошло. Лучше бы Полине помогла – зато Артур и Лизонька были бы в безопасности.
Полина!
Времени нет. Нужно что-то делать. И я рванула к телефону. Единственный человек, который может мне помочь – Полина. Как же я раньше об этом не подумала! Полечка же обязательно поможет мне. Она никогда еще не бросала меня в сложных ситуациях. А тут история сложнее не бывает. Может, это расплата за грехи? Как я ответила на ее доброту и понимание? Полина же всегда помогала мне, когда я не по собственной воле, разумеется, влезала во всевозможные истории. Я же отказала сестренке в такой мелочи – помочь с расследованием! Наверное, это и впрямь наказание, данное мне свыше – неужели нельзя было согласиться с Полиной. Ну что ж – время назад не вернешь, к несчастью, но Полина обязательно найдет моих детей.
Я судорожно искала в сумке телефонную карту. Наконец нашарила ее на самом дне, дрожащими пальцами сунула в прорезь телефона. И поняла, что от страха забыла номер.
– Ну же, ну же, – бормотала я, напряженно роясь в глубине своей памяти и не обращая внимания на людей, вставших в очередь. Толпа начинала роптать. Но какая мне разница! Я же должна позвонить сестре!
– Девушка, побыстрее не можете? – ехидно заметила толстая дамочка, переступавшая с ноги на ногу. – Вы же не одни. Не задерживайте людей.
Я только помотала головой. И это подействовало! Я всегда говорила, что в таких случаях может помочь просто жест или случайно услышанное слово. Иногда в стрессовых ситуациях из головы начисто вылетает что-то известное с детства, и никак не можешь вспомнить. Стоит что-то услышать или увидеть, как информация проявляется. В памяти, как на только что чистом листе бумаги, всплыли жизненно важные для меня цифры. Только бы Поленька была дома! И я набрала номер дрожащей рукой.
Глава 3
Полина
Проводив Ольгу – вот упрямая личность! – я вернулась домой, к теплу родимого очага. Оля, конечно, натура нежная, но нельзя же так переживать! И еще – она могла помочь мне с этим расследованием, но не захотела. Вожжа ей под хвост попала, видите ли – соскучилась по детям! Тоже мне, мамочка!
Я пыталась проанализировать ситуацию. Неожиданно в голову мне пришла достаточно трезвая мысль – если кто-то зашел в мою квартиру в мое отсутствие, это вовсе не значит, что соседей по лестничной площадке не было. А соседи у меня порой проявляют немыслимое любопытство. Как же я не подумала об этом раньше! Может быть, соседи видели кого-нибудь из личностей, побывавших в моей квартире? Значит, необходимо наведаться в квартиры напротив.
Поднявшись, я вышла из квартиры, благоразумно закрыла за собой дверь и позвонила соседям. Из трех квартир нашей площадки открыли только в одной – новые соседи, которые въехали в наш дом совсем недавно. Молодая женщина посмотрела на меня с легким недоумением, и я представилась:
– Здравствуйте, я ваша соседка, Полина Снегирева.
– Добрый вечер, – непривычно высокий голос был достаточно приятным и, надо сказать, соответствовал внешности моей соседки – невысокой худенькой женщине примерно моего возраста, около тридцати, выглядевшей очень юной. – Я Анна. Проходите, пожалуйста.
Я воспользовалась приглашением, совершенно не собираясь задерживаться надолго. И приступила к импровизированному допросу:
– Анна, можно задать вам несколько вопросов?
– Да, конечно, а в чем дело? – непонимающе улыбнулась женщина.
– Понимаете, в моей квартире убили человека. И я хотела бы узнать, не видели ли вы кого-нибудь с трех до пяти примерно? – многословно выдала я свое желание.
Аня посмотрела на меня с сожалением и лаконично ответила:
– К сожалению, я ничего не видела и не слышала. Целый день дома сидела, какое там слушать. Сами понимаете, то постираешь, то приготовишь. Мне очень жаль. Хотя... Может быть, Витя что-то слышал или видел? Витя – это мой муж, – пояснила женщина. – Только вы знаете, он сегодня работает в ночь – у него вообще ночная работа, – сказала женщина и добавила:
– Он придет завтра утром. Если хотите, можете зайти.
Что ж, очень жаль. Но я и не особенно надеялась – в наше время любой, даже увидев в «глазок» на двери что-то, напоминающее незаконные действия, предпочтет скрыться в квартире поглубже, хоть в сортир, и не высовываться. Одним словом, моя хата с краю.
Внезапно раздались мелодичные трели телефона.
– Ой, простите, я сейчас, – внезапно побледнев, пробормотала Анна и ринулась в коридор. Я продолжала пить чай, недоумевая, почему же обычный телефонный звонок вызвал такую реакцию. Впрочем, у всех свои сдвиги.
Анна, вернувшись, выглядела очень растерянной и испуганной. Я хотела спросить, не могу ли ей чем- нибудь помочь, но внезапно передумала. Вспомнила, к чему мое человеколюбие привело в последний раз – в квартире моей до сих пор остались меловые отметки, сделанные экспертами, а на шкафах – пыльца от их порошка, который рассыпали эксперты, чтобы снять отпечатки пальцев. Решив, что каждый разбирается со своими проблемами самостоятельно, я попрощалась с гостеприимной соседкой и пошла домой.
Терпеть не могу, когда в квартире беспорядок. Несмотря на то, что день был достаточно тяжелым, я принялась за уборку. Вымыла полы, пропылесосила ковры и стерла пыль со шкафов. Осмотрев в последний
