Никого не было, даже своих. Холодно сегодня уж больно да сыро. Я бы и сама не пошла никуда, да хлеб кончился, вот и пришлось.
– Скажите, Зинаида Михайловна, вы смогли бы опознать этого парня? – спросил Жора.
– Если б снова увидела? Конечно! – с уверенностью ответила Зинаида Петровна. – Это у меня с ногами беда, а глаза всегда в порядке были, я его хорошо рассмотрела.
– А по фотографии сможете узнать?
– И по фотографии смогу. Вы меня если что понадобится, вызывайте. Я всегда милиции помочь готова. Только вот с ногами моими добираться трудно, нельзя ли за мной если что машину прислать, а? – просительно посмотрела она на Овсянникова.
Мы с Жорой невольно улыбнулись, обменявшись взглядами.
– Вы не волнуйтесь, Зинаида Петровна, если что – к Ольге зайдете, она мне позвонит, я вас отвезу, – пообещала я ей.
– Вот спасибо, – повеселела старушка. – А что случилось-то? – заговорщицки прищурив глаза, спросила она. – Натворил, что ль, чего этот парень? Так по нему видно, что он бандит!
– Это почему? – хмыкнул Жора. – У него что, автомат был?
– Лицо у него бандитское, – категорически заявила Зинаида Петровна. – Глаза особенно.
– Хорошо, разберемся. Спасибо вам большое, – не став отвечать на мучающий Зинаиду Петровну вопрос, из-за чего весь сыр-бор, сказал Жора. – распишитесь вот тут, пожалуйста, – он протянул ей листок.
Зинаида Петровна охотно расписалась и продолжала стоять.
– Стригалев, проводи! – не выдержал Жора.
– А вы разве с собой меня не повезете? – разочарованно спросила Зинаида Петровна.
– Не сейчас. В другой раз – обязательно, – пообещал Жора.
Старушка, вздохнув, ушла.
– Надо же, – поежилась Ольга. – Есть, оказывается, люди, которые мечтают оказаться в милиции! Поразительно!
– Что же ты хочешь? – пожала я плечами. – Она пенсионерка, заняться ей нечем, для нее посещение отделения милиции – целое событие! Это же развлечение почище «Санта-Барбары»!
При моих последних словах Ольга встрепенулась.
– Ты чего? – удивилась я.
– Эх, черт, «Санта-Барбару» пропустила! – с горечью проговорила сестра.
– Да, это серьезное упущение, – согласилась я. – Так, я настоятельно прошу прекратить эти бабские разговоры и пошевелить мозгами. Ольга, тебе ничего не говорит описание этого парня?
– Это, наверное, Мишка, – подумав, сказала Ольга.
– Скорее всего! – подхватила я. – Во всяком случае, очень на него похоже! Значит, он был тут днем!
– Может быть, это он и убил Катю? – предположила Ольга.
– Может быть, но зачем? – уточнил Жора.
– Ох, Жора, если бы ты видел, как они общаются! То целуются, то с кулаками друг на друга кидаются, разборки постоянные – я же тебе рассказывала! Может, они вместе выпили – когда я уходила, кстати, бутылка была пуста лишь наполовину. У него под влиянием алкоголя обострились вчерашние эмоции, она ему что-нибудь грубо ответила – вот он и схватился за нож. Что у парня неустойчивая психика, я еще вчера определила.
– Что ж, такой вариант вполне возможен, – согласился Жора.
– Так нужно быстрее хватать Мишку и вытрясать из него признание! – возбужденно закричала я. – Соседка его видела, смерть как раз в это время наступила, когда он тут ошивался, – пусть попробует отвертеться!
– Ты что, намерена заниматься этим расследованием? – подозрительно спросил Жора. – Сразу скажу, что я категорически против.
– Господи, Жора, нет, конечно! Зачем мне это нужно? Просто тут и так все ясно – нужно брать Мишку. До конца расследования осталось каких-то несколько часов, а то и меньше. И вот в этом мне очень хотелось бы поучаствовать. Хотя бы для того, чтобы посмотреть, как разоблачат человека, причинившего моей сестре столько проблем!
– Что касается меня, – слабо проговорила Ольга, – то я сейчас совершенно не в состоянии заниматься какими бы то ни было расследованиями. Труп уже увезли?
Жора кивнул.
– Вот и хорошо. Я надеюсь, что меня сегодня никуда не повезут? – жалобно посмотрела Ольга на Овсянникова.
Взгляд ее был способен разжалобить даже графа Дракулу.
– Нет, сегодня точно нет. Твои показания все у меня записаны. Если что, я сам тебя вызову.
– Слава богу, – вздохнула Ольга. – А то мне совершенно необходимо лечь в постель, я прямо чувствую, что заболеваю.
– Погоди, у тебя же Роджер! – напомнила я ей. – Ты вообще собираешься его выгуливать? Да и кормить, знаешь ли, животных иногда не мешало бы. Я, правда, сама собак терпеть не могу, но все-таки, раз уж согласилась, надо выполнять обязательства. Или ты хочешь, чтобы у тебя в квартире появился второй труп? Тогда потом будет и третий!
– Почему это? – удивилась Ольга.
– Потому что соседка убьет тебя за то, что ты не уберегла ее сокровище!
Ольга тяжело вздохнула и, поднявшись, поплелась в ванную. Выйдя оттуда вместе с Роджером, она направилась к входной двери. Все-таки не выдержав, я тоже встала, взяла тряпку и убрала то безобразие, что учинил в ванной пес. Хотя что его винить, если его держат взаперти?
Ольга вернулась очень быстро.
– Кормить мне его нечем, – заявила она. – Завтра поест.
Задачу по кормлению пса я уже никак не собиралась брать на себя, поэтому промолчала.
Опергруппа к этому времени уже заканчивала свои дела в зале.
– Вот только где искать Мишку? – задумчиво проговорила я. – Наверное, разумнее всего будет теперь посетить родителей Кати, может, они знают?
– Она жила с бабкой, – чем могла, помогла Ольга.
– Вот к бабке мы и поедем, да, Жора? – бодро обратилась я к Овсянникову.
– Я все-таки не понимаю, что тебе там делать, – хмуро сказал Жора.
– Жорик... – я понизила голос. – После этого мы сможем отметить успешное окончание расследования у меня дома.
Это, конечно, был явный шантаж, но Жора купился на него, как и всегда.
В этот момент в кухне появился Стригалев.
– Георгий Михайлович, все закончено, – сказал он.
– Отлично, – поднялся Жора и, повернувшись ко мне, бросил:
– Поехали!
Я пошла обуваться. Ольга зевала за столом.
– Вы езжайте в отделение, – сказал Жора оперативникам, – а мне нужно в другое место. К родителям девчонки поеду.
Едва оперативники покинули Ольгину квартиру, сама хозяйка поднялась и направилась в сторону спальни, на ходу стягивая с себя одежду. Ну, ясно, она рада до смерти, что для нее все закончилось благополучно, и теперь спокойно завалится спать. Ну и ладно! Ольгина помощь в данный момент мне была совсем не нужна.
Мы с Жорой вышли во двор, сели в мой «Ниссан» и отправились на улицу Рабочую, где должна была проживать Катина бабушка.
Улица эта находилась хоть и не на окраине, но в далеко не презентабельном районе Тарасова. Здесь господствовал частный сектор, причем домишки были настолько древними и покосившимися, что невольно приходилось удивляться – как могут люди жить в подобных условиях?
Домик под номером восемнадцать не был исключением. Маленький, деревянный провалившийся за много лет настолько, что окна находились чуть ли не на уровне земли, крыша явно протекает...
Кнопка звонка отсутствовала. Мы постучали в маленькую дверь. Некоторое время никто не открывал. Тогда я острым носком ботинка замолотила сильнее.
За дверью послышалось кряхтение и старушечий голос:
– Иду, иду! Катька, ты, что ль? Опять ключи забыла, мандахлыстка!
Столь ласковое обращение к собственной внучке меня несколько покоробило. Представить, чтобы меня или Ольгу так могла назвать Евгения Михайловна...
Хотя что я сравниваю – Евгения Михайловна все-таки дворянских кровей, и это чувствуется во всем – даже в ее манере держать сигарету.
Дверь со скрипом приоткрылась.
– Ты с кем это? – подслеповато щурясь, спросила маленькая, сгорбленная старушка, появившаяся на пороге. – С Мишкой, что ль, или с новым с кем?
– Простите, пожалуйста, – кашлянув, выступил вперед Жора. – Дело в том, что мы пришли к вам по поводу Кати...
Старуха сощурилась сильнее, всматриваясь в меня. Поняв, что перед ней не ее внучка, она подозрительно уставилась теперь уже на Жору.
– А что вам от нее надо?
– Да от нее, собственно, ничего, нам с вами хотелось бы поговорить.
– А со мной чего говорить? – развела руками старуха. – Я ее дел не касаюсь. Если она вас обсчитала или еще что сделала, то я за нее платить не собираюсь! У меня пенсия с гулькин нос!
– Да нет же, дело совсем не в этом, – начала я.
– Дело в том, что Катя умерла, – доставая свое удостоверение, выложил Жора, которому надоело церемониться со старухой.
– Батюшки! – старуха всплеснула руками и отступила на шаг, словно боясь, что мы сейчас сделаем ей еще что-то плохое.
– Разрешите нам войти? – сказал Жора.
– Да Господи, проходите, конечно, батюшки, да как же это так... – засуетилась старуха, пропуская нас.
Нам пришлось согнуться чуть ли не пополам, чтобы пройти в крохотные темные сени.
– Сейчас я свет зажгу, – говорила старуха, – я обычно не включаю, экономлю, но для вас-то уж...
Зажегся свет, и мы смогли рассмотреть тесные, заваленные всяким хламом сени, в которых немилосердно капало с крыши. Повсюду были расставлены ведра, но это слабо помогало.
– В дом проходите, – открывая тяжелую дверь, сказала старуха.
Дом состоял из двух крохотных комнат. Мы расположились в той, что была чуть побольше. Полы в доме были настолько перекошены, что пересекать комнату приходилось чуть ли не бегом. Как это удавалось старухе, меня удивляло, но потом я обнаружила, что несмотря на внешнюю дряхлость и сгорбленность, бабулька была довольно шустрой.
Мы сели на скрипучие табуретки
