вмешиваться?
– Константин как-то говорил мне, что бросил Любу из-за другой женщины. вы ничего не знаете об этом?
– Он как-то раз обмолвился, что влюбился в женщину, будучи женатым, но быстро замял эту тему. Так что про это я тоже ничего не знаю.
– Какой он у вас скрытный! – подивилась я вслух. – От родной матери такие вещи скрывает!
– И не говорите! – подхватила Алевтина Михайловна. – Весь в отца. Из того тоже слова было не вытянуть.
– Немного странно все-таки, отец военный, а сын художник… – сказала я.
– Что же тут странного? Такое часто бывает! – не согласилась со мной Алевтина Михайловна.
Раздался телефонный звонок. Ольга встрепенулась:
– Может, это Костя?
– Сейчас узнаем, – успокоила ее Алевтина Михайловна. Она неторопливо сняла трубку и произнесла своим густым голосом:
– Алло!
Потом она послушала, что говорил собеседник и сказала:
– Я очень рада. Все нормально. Увидимся, целую тебя.
– Это Костя? – спросила Ольга, едва Алевтина Михайловна положила трубку.
– Нет, не Костя, – ответила она. – это моя подруга. Хочет прийти в гости.
Ольга загрустила.
– Скажите, а у Константина есть какие-нибудь друзья? – поинтересовалась я. – Может быть, из них кто-нибудь что-то знает?
– Да почти и нет у него друзей. Я же говорю, он замкнутый у меня, скрытный. Ни с кем меня не знакомил, к нам в дом никого не приводил. Я думаю, что вы лучше меня должны знать его друзей.
– И вы совершенно не волнуетесь за него? – удивленно спросила Ольга.
– Ну, почему же… Как и всякая мать я переживаю за своего сына. Но я пытаюсь рассуждать здраво. Костик взрослый человек. Раньше тоже бывали случаи, когда он не приходил домой ночевать, не предупредив меня. Редко, правда, но бывало. Так что пока у меня нет повода для сильного беспокойства. Вот если бы он пропал на неделю…
– Спасибо вам, Алевтина Михайловна, – сказала я и поднялась с дивана. – Мы, пожалуй, пойдем.
Ольга тоже встала.
– Если Костя появится, вы мне позвоните? – спросила она умоляюще. – У вас есть мой телефон?
– Конечно, милая, – ответила Алевтина Михайловна. – Обязательно позвоню. Но думаю, что он скорее позвонит вам, чем матери, – вздохнула она. – О матерях сыновья всегда забывают, – сказала она с горькой улыбкой.
– Ну, зачем вы так! – укоризненно ответила Ольга. – Константин вас очень любит.
Алевтина Михайловна проводила нас до двери, и мы вышли на улицу.
– Ну, и что мы будем делать? – спросила я, не глядя на Ольгу.
– Знаешь, я вспомнила. Константин как-то говорил мне, что у него есть друг. Коля Завгородний. Он живет на улице Мирной. мы как-то заходили к нему, но никого не оказалось дома.
– Так ты не знакома с ним?
– Нет, не успела познакомиться. Но где он живет, я помню. Давай сходим?
– А что мы ему скажем?
– Ну, спросим, может, он что-то знает про Константина. Может, Костя звонил ему или заходил.
– Ладно, давай, – без особого энтузиазма согласилась я. Мне было жаль Ольгу, она вся была какая-то потерянная. – Поехали.
До Мирной улицы мы с сестрой доехали быстро. Эта улица находится в центре Тарасова. Ольга подвела меня к пятиэтажному дому и сказала:
– Вот здесь. Кажется, третий подъезд. А этаж, по-моему, четвертый.
– Ты давай вспоминай точно. Не будем же мы ходить по всем квартирам и спрашивать, где живет этот Завгородний. Некрасиво как-то. мы же его даже не знаем!
– Нет-нет, я точно помню, третий подъезд, четвертый этаж. Квартира направо.
Мы поднялись на четвертый этаж.
– Точно, эта дверь, – обрадовалась Ольга, ткнув пальцем в дверь, обитую дермантином. – Я помню, дверь была коричневая, а кнопочка зеленая.
Я посмотрела на зеленую кнопку звонка. Да, это обстоятельство Ольга должна была запомнить.
– И звонок такой, как птичка заливается, – продолжала Ольга, нажимая на зеленю кнопку. Тут же раздалась мелодичная трель. Из-за двери слышались звуки ритмичной музыки.
– Кто там? – послышался веселый баритон.
– Извините, пожалуйста, – прокричала Ольга. – Нам нужен Николай Завгородний!
– Да? Это я, – послышалось в ответ, и отвечающий начал отпирать замок.
Дверь открылась, и мы увидели высокого, плечистого мужчину с усами. Он был в голубой футболке и тренировочных брюках. Лет Николаю было примерно сорок. Его волосам можно было только позавидовать: густая, светло-каштановая шевелюра украшала его голову. Ни седины, ни малейшего намека на лысину. Он смотрел на нас несколько удивленным, но приветливым взглядом голубых навыкате глаз.
– Это мной интересуются такие красавицы? – спросил Николай.
– Не совсем, – ответила я.
– Вообще-то мы ищем Константина, – добавила Ольга и уточнила: – Константина Кашкина.
– Так вы, наверное, Ольга, – глядя на меня, догадался Николай.
– Нет, я не Ольга, я Полина. А вот это – Ольга, моя сестра.
– Очень приятно, – улыбка Николая стала еще приветливей. – Давно, признаться, хотел с вами познакомиться. Константин не раз говорил, какая вы удивительная женщина.
– Правда? – обрадовалась Ольга и вдруг всхлипнула.
Я толкнула ее в бок.
– Почему вы плачете? – удивился Николай. – Ой, да что ж это я вас в дверях держу! Проходите, проходите!
Мы прошли в квартиру. Сразу было видно, что Николай тоже художник, как и Кашкин. На стенах висели картины. Но в отличие от кашкинских, это были пейзажи. Некоторые очень красивые. Мне понравилась картина, изображающая море перед рассветом. Завгородний очень удачно подобрал фон и цвета. Казалось, что мы стоим на морском побережье.
– Это вы нарисовали? – спросила я и тут же поправилась: – Написали?
– Я, – просто ответила Николай. – Знаете, всегда завидовал Константину. Ему удается писать замечательные портреты, а у меня вот не получается. Даже собственную жену не могу изобразить. пробовал несколько раз, но она как только видела первые штрихи, сразу набрасывалась на меня с кулаками!
Мы посмеялись. Николай оказался приятным, жизнерадостным человеком.
– Каждому свое, – посмеявшись, сказала я. – У вас великолепно получаются пейзажи!
– Спасибо. Но, как я понимаю, вы пришли сюда говорить не по поводу моих картин.
– Да. Повод у нас не очень радостный, – сказала Ольга. – Понимаете, Константин куда-то пропал!
– Как пропал? – удивился Николай.
– Обещал вчера позвонить и не позвонил, – дрожащим голоском, еле сдерживая набежавшие опять слезы, произнесла Ольга. – И дома его нет. И мать ничего не знает!
Николай нахмурился:
– Может, он работает над картиной? Хочет побыть один?
– Но где, где? – почти закричала Ольга. – Почему он не предупредил меня? Я же беспокоюсь!
– Вы прежде всего успокойтесь, – ответил Завгородний. – Еще ничего не случилось. Зачем сразу думать о плохом? Он что-нибудь говорил вам перед тем, как исчез?
– Нет, – Ольга все-таки заплакала. – Он обещал позвонить, еще вчера должен был это сделать. У него были планы насчет нас…
