женщинам насладиться угрызениями совести. Но они почему-то ситуацией не воспользовались, а спокойно продолжали ждать, когда он, наконец, перестанет дуться.
При этом Ирина не выказывала никакого беспокойства, а с упоением разглядывала собственные наманикюренные ногти. А баба Дуся за две минуты успела пару сбегать на кухню то ли выключить что-то, то ли помешать что-то ароматное в одной из кастрюлек. Игорь готов был ретироваться, но тут его спасла жена, первой решившая пойти на уступки:
– Игорь, ну, что ты как ребенок! Мы старались для общего дела, а ты на нас еще и злишься!
– Я не злюсь, – спокойно ответил Костиков. – Я размышляю, что такого вы могли узнать у Малышева.
– Ох, Иришка, и намучаешься ты с ним, когда поженитесь! – вздохнула Бабуся, присаживаясь в кресло. – Ведь ни за что теперь не спросит... Ладно уж, сама скажу... В общем, завещание нашли.
– Какое? – не выдержал Игорь, забывая про свое твердое намерение на поводу у женщин не идти.
– А такое, самое настоящее, которое сантехник наш перед смертью написал, – с готовностью объяснила Евдокия Тимофеевна, обрадованная вниманием внука к своим новостям.
– И что там? – Игорь от возбуждения забыл про трубку и положил ее прямо на диван.
В другое время детектив за такое небрежное отношение к дорогой кожаной мебели рисковал получить порцию упреков. Но тут Ирина почему-то молча переложила ее в пепельницу, не сказав ни слова. Старушка продолжила:
– Оказывается, не одна наследница у нашего Петровича есть...
– Ну, это даже новостью назвать трудно, – разочарованно выдохнул внук. – Он вообще племянницу не очень-то жаловал, как я понял. Он ей квартиру ради Аркашки подписал...
– И не только ей, – хитро перебила его Бабуся. – Оказывается, у Маргариты тоже племянница в деревне какой-то есть. У ентой – тоже мальчонка растет. Вот Петрович и решил по справедливости наследство разделить.
Такой новости Игорь, честно говоря, не ожидал: «Ну, я понимаю – одна племянница с двоюродным внуком. Но тут еще одна всплывает... Просто „Санта-Барбара“ какая-то! Может, она это дело как-нибудь прояснит?»
– Евдокия Тимофеевна, а как же Вы все-таки узнали такие важные сведения, если Малышев совсем не собирался об этом нам говорить? – закралось сомнение в голову Костикова, который с подозрением посмотрел на Ирину и даже опытным детективным глазом попытался найти в ней какие-то изменения или улики, свидетельствующие о неверности.
– Да очень просто, – с готовностью откликнулась старушка. – Это ж не я, а Иришка всю работу делала.
– Да, уж, понятное дело, – иронично подтвердил Игорь, еще больше опасаясь собственных предположений.
– Я его, значит, в морг потащила, чтоб отвлечь, – объяснила Евдокия Тимофеевна. – А Иришка наша в бумажки заглянула.
Костиков выдохнул с облегчением, но от сомнений до конца не освободился:
– А зачем же он ее одну в кабинете оставил?
– Так у нее ж аллергия, – напомнила старушка с самым хитрым выражением лица, на которое была способна.
Пока детектив пытался уловить связь между Ирининой непереносимостью табака и посещением морга, девушка расхохоталась:
– Мы ему сказали, что у меня на покойников аллергия. Ты же помнишь: когда милиция приехала в воскресенье, я была дома, а не возле трупа – вот и подтверждение! А Евдокию Тимофеевну без наблюдения он просто не мог к телу допустить – вдруг еще что-нибудь, кроме пуговицы, найдет!
Когда до Игоря дошла простота и гениальность плана, он даже разочаровался: до чего же эти женщины коварные создания – так верно подмечают мужские слабости и находят в них выгоду! С одной стороны, такая наблюдательность Ирины и Бабуси детективу была на руку, потому что экономила массу времени. Но, с другой стороны, ему стало несколько некомфортно, когда он подумал, что когда-нибудь это может обернуться против него.
«Лучше с ними не ссорится», – принял верное решение детектив и объявил особую благодарность жене и лучшему (и пока единственному, кроме начальства!) сотруднику агентства «ИКС».
– Игорек, между прочим, это еще не все, что мы выяснили, – загадочно произнесло Ирина.
Костиков едва не схватился за голову: за то время, пока он успел только поговорить с первым подозреваемым, его любимые женщины смогли провести собственное расследование! Поняв, что вскорости грядет матриархат, Игорь сделал вид, что смирился со своей незавидной ролью послушного раба:
– Ну, и что на этот раз? – спросил он обреченно.
– Мы теперь знаем, что вторая, деревенская, племянница приезжает завтра, – торжественно сообщила девушка. – Так что можешь ее встречать прямо у подъезда, потому что она собирается в квартире Каверина остановиться.
Детектив иронично подумал: «Слава Богу, хотя бы мне немного работы оставили!», но на самом деле испытал огромное облегчение от этого сообщения.
– Вы у меня просто молодцы, я вами горжусь, – посмотрел он на Евдокию Тимофеевну и Ирину. – Может быть, теперь ужинать будем, а то у меня после всех волнений прорезался просто волчий аппетит, – предложил он.
Но после этой, на первый взгляд, совершенно невинной фразы, Евдокия Тимофеевна в ужасе всплеснула руками, нервно подскочила в кресле и, разразившись бурной тирадой по поводу своей старости и никуда-не-годности, бросилась в кухню. Правда всего через секунду она снова возникла в дверях кабинета с улыбкой на лице:
– Если б ты еще час нас своей гордостью мучал, мы б сегодня без ужина остались, – назидательно провозгласила она, но тут же добавила примирительно: – Пойдемте, я уж плов разогрела, еще вкуснее стал.
... Прямо с утра на Костикова посыпались сплошные неприятности. Сначала зазвонил телефон, к которому не очень-то хотелось тянуться, но все-таки пришлось.
– Игорь Анатольевич, – раздался в трубке взволнованный голос. – Я Вас не разбудила?
– Не-е-ет, что Вы! – стараясь побороть несвоевременный зевок, бодро отозвался детектив.
– Вы бы не могли к нам приехать... Прямо сейчас, – попросила женщина всхлипывая.
– Да-да, Марина Аркадьевна, – пообещал Костиков, ругая себя на чем свет стоит за дурацкую привычку не отключать телефон на ночь.
Возможность понежиться в постели призрачной дымкой расстаяла где-то вдали. Энтузиазма от столь раннего подъема частный детектив явно не испытывал, но выбора у него не было – обещание, данное клиентке, надо было сдерживать.
Стараясь не потревожить сон Ирины, Игорь вылез из-под одеяла, накинул халат и направился в ванную. Когда через десять минут он вышел оттуда бодрый и почти довольный жизнью, из кухни с видом заговорщика выглянула Евдокия Тимофеевна:
– Куда в такую рань собрался? Неужто опять по гостям?
Костиков прикинул, с каким бы удовольствием он сейчас поспал – сравнение получилось явно не в пользу работы – и нахмурился:
– Евдокия Тимофеевна, Вы специально мне с утра задумали настроение испортить?
– Чего это ты сам на меня рычишь? – притворно удивилась старушка, как бы не чувствуя за собой никакой вины. – Я ж не просто так с просила. Между прочим, ты вчера опять забыл табачок-то купить, а на тебя не рычу... – напомнила она.
Крыть Костикову было нечем, поэтому он недовольно засопел, но замолчал.
– Кстати, поинтересуйся там, кто хочет видеть у нас в Тарасове енту Фросю деревенскую, – снова посоветовала баба Дуся.
– Почему Фросю? – удивился Игорь. – Вы мне это имя вчера не говорили.
– Ну, это я так, к слову пришлось, – отмахнулась Бабуся. – Ты про главное узнай: отношения у них в родне какие были.
