же на этот раз? Выходит, подвела ее интуиция, – решил Костиков с горечью. – теряет квалификацию, стареет...»
Но старушка даже не удивилась, когда вечером за ужином Игорь выложил последние новости. Она спокойно продолжала подкладывать ему и Ирине лучшие кусочки курицы, которые тушила по какому-то особому рецепту. За столом шло бурное обсуждение полученного от майора приглашения на ужин, но даже в них Бабуся никакого участия не принимала.
Донельзя измотав себе нервы, Игорь наконец решился на прямой вопрос:
– Баба Дуся, Вы-то что по этому поводу думаете?
Евдокия Тимофеевна такому вниманию несказанно обрадовалась, но обнаруживать свои чувства не торопилась, поэтому еще пару секунд задержала взгляд на экране телевизора, а потом внезапно переспросила:
– ... Чего-чего? Об чем говорите-то?
Костиков, конечно, ее уловки уже знал наизусть, но все-таки на этот раз глубоко вздохнул и повторил вопрос.
– А чего мне думать? – старушка сделала вид, что удивилась. – Раз пригласил, так идти придется, потому как такое внимание завсегда уважать надо.
Вечер обещал быть просто незабываемым. Во-первых. потому что готовиться к нему хозяин начал еще накануне: выскреб до блеска свою холостяцкую берлогу, приготовил пару бутербродов, достал из закромов бутылку коньяка. Во-вторых, приглашенные гости тоже не подкачали, потому что явились на встречу в строгих вечерних костюмах. Даже баба Дуся по этому поводу надела темно-синее платье с белым кружевным воротничком.
Поначалу Олег даже обалдел, когда увидел, что к его приглашению отнеслись так серьезно. Нет, конечно, в Ирине он даже не сомневался – она была неотразима всегда в любом, даже самом простеньком, платье. Но вот Костиков... Ведь именно его хотел затмить Малышев, когда устраивал этот вечер. Снова не получилось. По-крайней мере, сначала.
«Один-один, – с усмешкой начал счет очков Игорь, как только переступил порог. – значит, можно еще побороться». И не ошибся.
Целый час друзья детства сохраняли нейтралитет и играли в светскую учтивость. Ирина с Евдокией Тимофеевной только обменивались многозначительными взглядами, но в вежливый диалог между двумя мужчинами не встревали. Когда же разговор перешел в русло официальное, женщины и вовсе притихли.
– Почему ты все-таки думаешь, что именно он убил сантехника? – горячился Игорь, меряя шагами комнату.
– Потому что ему это было выгодно, – спокойно ответил Малышев, вальяжно развалившись на диване и вполглаза любуясь Ириной.
Но девушка смотрела не на него: Игорь, даже почти сломленный неудачей, казался ей намного красивее, чем когда-либо. Многое она отдала бы сейчас, лишь чем-то помочь любимому мужчине. Хотя бабу Дусю, похоже, совсем не волновали эти проблемы: она тихонько посиживала на диванчике и попивала чаек.
– Олег, сам подумай, не только он мог желать смерти Каверину, – начал объяснять Костиков. – А вот чем наш сантехник банковскому служащему помешал, который его и не знал почти, а знаком был с ним по долгу службы?... Ну, хорошо, даже если предположить, что с таких сделок он получает определенный процент... Так все равно в таком поступке нет никакой логики: если даже Андреева получила ссуду под залог квартиры...
– То банку выгодно, чтобы эта квартира поскорее перешла бы в его полную собственность, – закончил Малышев. – Так что по всем статьям выходит, этот коммерческий агент запросто мог убить Каверина. Тем более, что их встреча была как раз назначена примерно на это время.
– В воскресенье? – скептически усмехнулся Игорь, залпом допивая коньяк.
– Желание клиента, – спокойно констатировал майор, упиваясь бессилием соперника. – К тому же, сам знаешь, что сантехник свою квартиру ни продавать не хотел, ни обменивать на меньшую жилплощадь. А когда в квартире прописалась Андреева, то она запросто смогла оформить ссуду под залог этой самой квартиры.
Возразить Игорю было нечего, вопросы задавать тоже не хотелось: «Надо сначала подумать, с Бабусей посоветоваться, а потом только к Малышеву на поклон», – усмехнулся детектив про себя.
Обратную дорогу к дому почти все время ехали молча. Ирина вела машину, но Евдокия Тимофеевна на этот раз совершенно не возражала и никаких замечаний по пути не делала. Детектив в довольно мрачном расположении духа курил трубку, периодически выпуская замысловатые колечки дыма. В этот неприятный вечер даже любимый табак не поднимал настроения.
Игорь сам поставил машину в гараж, и галантно открыл перед своими дамами дверь в подъезд. Ирина даже вздрогнула: «По-моему, все это с нами уже было, – мелькнула у нее смутная мысль. – Только бы ничего страшного на этот раз не произошло».
Но в лифте было тепло и тихо, возле двери тоже не наблюдалось притаившихся маньяков, так что до квартиры девушка дошла вполне благополучно. Игорь первым принял душ, отказался от вечернего чая и закрылся в своем кабинете.
– Чегой-то не то с нашим Горяшкой творится, – покачала головой Бабуся.
– Ничего страшного, не волнуйтесь, – успокоила ее Ирина, – просто депрессия.
– Надо вызволять его скорей из ентой диверсии, – заключила старушка. – Придется нам с тобой поработать.
Несмотря на всю серьезность момента, Ирина готова была расхохотаться – до того уморительный вид был у Евдокии Тимофеевны. Но зная заранее, что любое пренебрежение будет расценено напрямую как предательство, девушка удержала смешок. Кроме того, она совершенно точно знала, что в голове этой совершенно обыкновенной и неприметной на первый взгляд старушки иной раз рождаются просто гениальные мысли (не считая просто замечательных!), поэтому для начала решила выслушать очередной план спасения Игоря, которыми баба Дуся была одержима.
– Я ить как думаю, – начала старушка, прочитав на лице девушки явную заинтересованность данным вопросом, – для любимого мужа жена живота жалеть не должна, не то что времени...
– А при чем тут живот? – покраснела Ирина и почти обиделась.
За те несколько лет, что они с Игорем жили в гражданском браке у нее несколько раз закрадывалась шальная мысль завести ребенка. Но как-то все время было не до того: сначала Костиков открыл свою фирму, потом начал вести некоторые дела, чтобы завоевать хорошую репутацию и авторитет в определенных кругах. Всегда Ирина была рядом с мужем, поддерживала его, помогала во всем. Вот только баба Дуся время от времени наступала на больную мозоль, напоминая о «жизни во грехе». Вот как сейчас.
Но в данный момент Евдокия Тимофеевна такой цели вовсе не преследовала и чувства вины или другой какой ущербности у жены любимого внука вызвать не хотела. Наоборот, Бабуся старалась объединить женские силы семьи и приобрести в лице Ирины ценного союзника.
– Я тебе в смысле жизни говорю, – примирительно отозвалась баба Дуся, прочитав на лице девушки все грустные мысли. – Давай-ка мы с тобой по гостям завтра отправимся, – предложила она.
– А сегодня Вам не хватило? – усмехнулась Ирина, вспоминая противостояние двух «друзей детства».
– Я тебе не про то говорю, – отмахнулась старушка, не обратив ни малейшего внимания на ее скептицизм. – Нам теперь надо отношения поддерживать с ентими племянницами, которые приступом квартиру берут. Да еще к тому самому Леониду наведаться, который цветочки любит.
– К какому Леониду? – не поняла девушка. – Вроде бы Игорь к какому-то Павлу Леонидовичу ездил, а про Леонида я чтто-то не помню, – задумалась она.
– Ну, и ладно, – миролюбиво согласилась Бабуся, – пущай Павел будет. Все равно сходить надо.
– А к нему-то зачем? – удивилась Ирина.
