начал рассказывать о причинах гибели заключенного.
– Он даже бумаги успел подписать, в которых признавался, что Каверина убил именно он. Правда, нечаянно, – объяснил майор. – А потом вдруг наглотался таблеток и кони двинул... До сих пор непонятно, откуда они у него взялись.
– Что за таблетки? – встрепенулся Игорь.
Малышев выразительно на одного из подчиненных.
– Изоптин, – раздался из-за стола голос Володи Громова. – Его прописали Митяеву еще в районной поликлинике из-за аритмии, нарушенного сердечного ритма. Вениамин Николаевич, – он кивнул на второго человека, сидевшего за столом, – наш доктор, подтвердил диагноз. Так что ничего особенного после изоптина с Митяевым произойти не должно было, он же буквально жизнь спасал этими таблетками.
– В чем же тогда дело? – снова спросил Костиков, пытаясь выстроить в уме хоть какую-то логическую цепочку.
– Он выпил их слишком много, – вступил в разговор доктор. – Конечно, в этом есть и доля моей вины: удостоверившись, что подозреваемый является человеком дееспособным и вполне уравновешенным, я и предположить не мог, что он может выпить сразу несколько таблеток.
– Так у него в камере были эти таблетки? – переспросил Игорь на всякий случай.
– Да, были, но не более трех-четырех штук, – ответил доктор, – как раз дневная норма. В принципе, от такой дозы ничего страшного случиться бы не могло...
– Но в крови у него обнаружено гораздо большее содержание изоптина, – возразил ему Громов. – И дело вовсе не в том, сколько таблеток Вы ему выдали на сегодняшний день!
– Кроме того, задержанный никуда из камеры не выходил, так что в медпункте, если бы даже и захотел, ничего взять не мог, – подтвердил Малышев.
„Значит, этот самый изоптин у Митяева в камере был, – соображал Игорь, пока другие говорили. – Но количества явно не доставало, значит, есть два варианта:
а) таблетки попали к нему каким-то чудом;
б) их принес кто-то „с воли“.
Костиков все больше склонялся ко второму варианту, потому что, как было уже сказано, сам Митяев в медпункт не обращался, а сотрудники в отделении работали надежные (никаким другим там работать не светило!).
– Извините, – внезапно прервал все споры частный детектив, – я бы хотел уточнить, кто в последнее время навещал Андрея Митяева. Это можно сделать прямо сейчас?
Малышев немедленно вызвал дежурного с Журналом регистрации посещений. Молодой лейтенант быстро нашел нужную страницу:
– Товарищ майор, вчера к задержанному Митяеву приходила жена, а сегодня еще двое... – дежурный заглянул в журнал: – Андреев Арсений Сергеевич и Игнатов Александр Николаевич. Помните, Вы сами разрешили пропустить их, хотя они и не являлись близкими родственниками.
Олег Павлович только сейчас вспомнил об утреннем визите главы семьи Андреевых и директора банка „Компромисс“, которые живо интересовались успехами следствия, а потом попросили разрешения навестить убийцу.
– Выходит, под воздействием Андреева или Игнатова мой подзащитный запросто мог совершить самоубийство, – констатировал Игорь, выпуская изо рта колечко дыма. – Но Вы, между прочим, могли бы посоветоваться с адвокатом, прежде, чем устраивать свидание с посторонними людьми, – закончил он и поднялся, чтобы уйти – миссия с защитой Митяева была закончена, так как защищать стало некого.
– Подожди, – остановил его Малышев, – я же думал, Андреев его убедит во всем признаться. Да и директор не заинтересован, чтобы его служащие сводили счеты с жизнью...
– Откуда ты знаешь? – засомневался Игорь, но ответа на этот вопрос не получил. – Да и Андреев, похоже, моего подзащитного убедил, – подтвердил детектив, – бумаги же подписаны. Только теперь нам с тобой новый геморрой предстоит – выяснить, о чем именно они разговаривали... А в следующий раз, когда решишь применить методы психологического воздействия, лучше помнить, что это чревато бо-ольшими последствиями, – напомнил Игорь на прощанье.
Домой он приехал мрачнее тучи. Звонить в банк смысла не имело, так как неугодных людей к столь важной персоне как гендиректор просто не допускали, а на звонок он мог и не ответить. Поэтому он тут же позвонил Андреевым.
– Арсений Сергеевич, зачем вы приходили сегодня к Митяеву? Вы хотя бы понимаете, что теперь на Вас упадет главное подозрение? – без долгих прелюдий начал он.
– Но, Игорь Анатольевич... – испуганно проговорил Андреев, – Я же ничего не хотел плохого... Я же просто...
Слушая детский лепет про то, как жена просила мужа поговорить „по-мужски“ с убийцей отца и попросить того во всем сознаться, на Игоря должного действия не возымел. Поэтому он строго-настрого приказал Арсению Сергеевичу куда-либо отлучаться в течение завтрашнего дня и ждать его звонка:
– Если за это время в милиции что-то выяснится, я Вам обязательно сообщу. А пока никуда не выходите. Спокойной ночи.
Когда Игорь положил трубку, он был очень доволен собой и тем строгим выговором, что влепил минуту н
но безответственному человеку. Вообще, у Костикова создалось впечатление, что всем в доме Андреевых заправляет Марина Аркадьевна, муж же служил чем-то вроде подмастерья. „Безвольный какой- то тип, – размышлял детектив, заняв привычное место на любимом диване. – Да и что это за профессия для мужчины, у которого на шее сидят жена и ребенок? Кажется, стоматологи сейчас немного зарабатывают, по крайней мере, легально“.
– Опять валяешься, как пельмень на сковородке? – появилась в дверях офиса Бабуся.
Игорь с облегчением выдохнул и не стал перечить – на сковородке, так на сковородке. Это были первые слова за последнее время, напомнившие детективу о блаженных днях спокойной жизни. Он в последнее время даже заскучал по тому времени, когда только баба Дуся нарушала покой и сон частного детектива.
– ... Ну, чего это с тобой сегодня? – не на шутку всполошилась Евдокия Тимофеевна, не услышав в ответ на свою реплику обычных препирательств про кастрюльку, в которой, якобы, пельменям было бы удобнее. – Вроде бы, не больной, – с удивлением сказала она, убирая руку со лба внука.
– Сегодня Митяев покончил с собой в следственном изоляторе, – сообщил Игорь бесцветным голосом, не меняя позы.
– Ой, да с чего ж это он? – Бабуся от неожиданности прикрыла рот рукой и опустилась на диван. – Невиновный же совсем, чего ж ему помирать-то?
– Вот и я о том думаю, – спокойно отозвался Игорь Анатольевич. – У него же для самоубийства никаких мотивов не было.
– Как это умер? – опешила Марина Аркадьевна, когда муж рассказал ей о причине звонка Костикова. – По-моему, он совсем не жаловался на здоровье.
Женщина как раз перетирала тарелки после ужина и едва не выронила одну из них, услышав такую неутешительную весть. Честно говоря, Марина Аркадьевна и так была не в духе – любимый сын не пришел к ужину, поэтому мама уже начала нервничать.
– Я и сам ничего не понял, – развел руками Арсений Сергеевич, – но зато теперь меня ждут большие неприятности: я был у него последним посетителем, так что меня теперь подозревают по всем статьям, – обреченно закончил он.
– О, Господи, – в изнеможении заломила руки жена, – только этого нам не хватает! Я так хотела, чтобы этот тип получил по заслугам, а теперь даже надежды на это не остается... Мало того, что Аркадий где-то пропадает с этой несносной девицей, так еще теперь тебя подозревают!
– Риночка, ну, зачем ты так, – мягко остановил ее Арсений Сергеевич, – Людочка довольно милая девочка...
– Так теперь она даже тебе „довольно милой“ показалась! – завелась сполоборота супруга, не
