– И что теперь? – спросила я. – Может, еще к кому заглянем?
– А ты уверена, что с нами захотят разговаривать? – спросила Ольга. – Это хорошо, что Наташа рекомендовала нам Клавдию Матвеевну, той за счастье языком почесать, а родители ее согласились поговорить с нами по просьбе дочери. А вот насчет других соседей я не уверена. Тем более, что у них уже милиция побывала. Еще с лестницы спустят.
– Ладно, пойдем, – вздохнула я. – А что ты думаешь насчет этой истории, о которой рассказала Наташа.
– Скорее всего, у девочки действительно расшатались нервы, вот ей и мерещится бог знает что. Во всяком случае, заниматься этим точно не нам. А сеанс я с ней проведу, конечно.
Мы спускались по лестнице, как вдруг мне в голову пришла одна мысль:
– Оля, а что, если нам попробовать осмотреть подъезд? Вдруг тот, кто ударил Андрея, спрятал здесь орудие преступления?
– Зачем? – спросила Ольга.
– Как зачем? Он ведь спешил, так? Значит, боялся на кого-то наткнуться. Вдруг бы его остановили и обыскали? А это сунул куда-нибудь окровавленный молоток – и порядок!
– Не знаю, не знаю, – с сомнением сказала Ольга. – Мне не кажется это хорошей идеей.
– А я все-таки попробую, – ответила я. – И начну с подвала.
– Ага, с подвала! А как ты туда попадешь? Он, поди, на ключ закрыт. Вот у нас в подъезде ключ от подвала только у председателя. И ходишь к нему каждый раз, когда что-нибудь понадобится. А он кому попало ключ не даст! Так что не попадешь ты туда.
– Я попробую! – упрямо повторила я. – Может, его легко сломать можно?
– Ты хочешь взломать замок? – Ольга затряслась от ужаса. – Ты с ума сошла! Не хватало нам только этих неприятностей. Вдруг кто увидит? Тогда нас точно посадят!
– Не трясись ты раньше времени, – остановила я ее. – Еще ничего не случилось.
– Когда случится, поздно будет, – лязгая зубами, ответила Ольга.
Я не стала ее слушать, а решительно направилась вниз. Мы подошли к подвалу. Ольга, правда, не стала приближаться. Я подошла вплотную и потрогала замок. Это был увесистый амбарный замок. Да, такой самим не открыть.
– Ну, убедилась? – шепотом спросила Ольга. В тишине я слышала стук ее зубов. От этого становилось жутко.
– Ладно, пошли, – выпрямляясь, сказала я и бросила взгляд под лестницу. Тут мне стало жутко по- настоящему.
Под лестницей лежало тело женщины. Светлый плащ распахнулся, из-под него виднелась розовая мохеровая кофта. Коричневая юбка задралась, обнажая худые ноги в заштопанных коричневых колготках. Вот только зеленый шарф был повязан совсем не так, как при моей встрече с этой женщиной. На этот раз он был туго-натуго затянут вокруг шеи женщины. Язык ее вывалился, глаза вылезли из орбит.
Я заорала при виде этого зрелища, как мне показалось, на весь дом.
– Ты чего? – спросила Ольга, отталкивая меня и тоже заглядывая под лестницу. Тут надо сказать, что я покривила душой, когда говорила, что заорала. Кто заорал – так это Ольга. А мой крик по сравнению с ее напоминал легкое трепетанье крыльев мотылька.
Ольга орала и лязгала зубами одновременно. Сочетание, я вам скажу, потрясающее. Мороз продрал мою кожу. Захотелось 0завыть. Но я быстро заставила взять себя в руки и закричала на Ольгу, пытаясь переорать ее:
– Перестань! Перестань, прошу тебя! Нужно делать ноги отсюда! И быстро! Сейчас милиция приедет!
Ольга после проведенной в ментовке впечатляющей ночки стала бояться милиции больше всего на свете, поэтому упоминание о ней не вызвало у нее восторга. Зато я добилась того, чего хотела: Ольга захлопнула рот, и я не успела я прийти в себя, как ее будто сдуло с места. Тут я услышала звук открывшейся двери, и чей-то голос визгливо прокричал:
– Кто там так орет среди ночи? С ума посходили, что ли?
Я думала, что громче Ольги орать уже невозможно. Но голос сверху убедил меня в обратном.
Я зажала уши руками и бросилась вслед за Ольгой. Догнать мне ее удалось метрах в ста от дома, в котором творились столь ужасные вещи.
– Что будем делать? – спросила я ее на бегу.
– Ты о чем? – переспросила Ольга. Она даже не запыхалась.
– Ну, сообщать как будем об убийстве?
– А зачем? Пусть милиция разбирается! Это не наше дело! Мы один раз уже сообщили, так чуть сами не загремели. А то
точно нам тюрьма!
Да, на этот раз дело не касалось Ольгиного любимого, поэтому она не горела желанием сталкиваться с представителями власти. Жизнь потрепала мою правдолюбивую сестренку. Горький опыт подсказывал ей, что не всегда следует проявлять рвение и искать справедливости.
– Долго мы бежать будем? – спросила я. – Давай лучше машину поймаем!
– Давай! – остановилась наконец Ольга.
Мы отдышались и пошли ловить машину. На этот раз не выбирали, а сели в первую попавшуюся. Я вышла у своего дома и побежала наверх. Ольга поехала к себе.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
(ОЛЬГА)
Ох, ну и денечки выдались! Прямо скажем, насыщенные впечатлениями! Нет, так и окочуриться недолго! Я бы и окочурилась, если б не чудодейственная бабушкина наливка, не раз спасающая меня от неминуемой гибели.
Придя домой, я первым делом побежала к шкафу, где хранила свой целебный эликсир жизни. Открыв пробку, я жадно припала губами к горлышку. Не совсем интеллигентно, конечно, но ситуация не та, чтобы думать об этикете. Если бы любого интеллигента подержали в камере всю ночь, потом пытали бы зверски, потом вырубили его сестру, похитив при этом важную улику, а затем сунули головой под лестницу, где лежит труп женщины, то думаю, что с этого человека слетела бы вся интеллигентность.
Успокоилась я, когда из бутылки уже нельзя было выжать ни капли. Ничего, я человек запасливый. Будучи сегодня в гостях у бабушки, я предусмотрительно наполнила ее наливкой еще одну бутылку, в два раза больше этой, чтобы не отвлекать бабулю слишком часто.
Все, спать! Спать, спать, спать! Завтра буду думать! Хотя о чем тут думать? Больше я в эти дела не суюсь! Ненормальная Полина пускай делает, что взбредет в ее сумасбродную голову, а я все-таки человек разумный. Гомо сапиенс то есть. Больше я не стану плясать под ее дудку.
Трясясь в постели под одеялом, укрывшись им с головой, я давала сама себе страшные клятвы. Господи, если все обойдется, я не стану больше лезть не в свое дело! Я буду очень правильным, собранным, пунктуальным человеком. Я буду делать в квартире уборку каждый день, все разложу по своим местам, доучу наконец французский язык, который совершенно забросила в последнее время, я буду… Много чего буду, только бы в тюрьму не попасть! Я, может, даже пить брошу…
И дернул же нас черт с Полиной поехать на улицу Некрасова именно в то время, когда кто-то решил замочить бедную женщину! Теперь Лапины заявят милиции, что мы приходили к ним с расспросами, а майор Степанов с удовольствием воспользуется этими сведениями!
Я лежала и ждала, что за мной придут с минуты на минуту. Как в тридцать седьмом году. Нужно позвонить Полине и спросить, как она себя чувствует. Я вылезла из-под одеяла, тем более, что под ним уже нечем стало дышать, и пошла к телефону.
– Поля, это я! – сказала я шепотом, когда сестра сняла трубку. – Ты дома?
– А кто, по-твоему, с тобой разговаривает? Автоответчик? – ехидным голосом спросила Полина. Нашла время ехидничать! Мы тут на волоске висим, можно сказать, а она изощряется!
– Прекрати острить! – строгим шепотом сказала я. – Как ты себя чувствуешь? Я очень хреново. Совсем не могу уснуть. Все время жду, что за мной придут.
– Ты что, сдурела? – удивленно спросила Полина. – Кому ты нужна?
