– Я сейчас позвоню в больницу.
– Валяй! – ответила Поля.
В больнице после долгих расспросов, объяснений того, кто я, что я и почему, собственно, меня волнует Андрей Литвинов, я наконец узнала приятную новость: Андрей пришел в себя. Он даже может вставать и самостоятельно передвигаться. Но покидать больницу ему еще нельзя.
Все это я рассказала присутствующим.
– Нужно забрать его самим! – заявила Полина, у которой в любой ситуации было готово свежее решение. Можно было подумать, что она постоянно ест «Ментос».
– Как же мы его заберем? – спросила я растерянно. – Ведь ясно же сказали, что ему нельзя выходить из больницы! Или ты хочешь попросить Жору?
– Что мне Жора! – фыркнула Полина. – Сами, что ли, не справимся?
– Справимся, – встрял опять Кирилл. – Только сейчас нет смысла этого делать.
– Почему? – удивилась Полина.
– Потому что на дворе ночь. А завтра мы заберем его и отвезем прямехонько к Жоре. И там узнаем все до конца. Мы ведь толком еще не разобрались ни в чем. Кто напал на Литвинова и убил Собачкину?
– Хорошо! – вздохнув, согласилась Полина.
– А теперь нам всем нужно ложиться спать! – заявил Кирилл.
Я аж рот открыла. Чего это он раскомандовался? Не у себя дома! Я уже собиралась высказать ему это, но тут Полина кинулась на его защиту:
– Правильно, нужно всем хорошенько выспаться. Наташа, ты, как я понимаю, домой не пойдешь?
– Нет, – Наташа покачала головой.
– Тогда поедем ко мне. И ты, и Людмила Алексеевна. Вы же не поедете в тот дом за вокзалом?
– Нет, не хотелось бы, – ответила Людмила Алексеевна.
– Вот и хорошо! Мы с вами едем ко мне, а Кирилл остается здесь с Ольгой.
Мне не хотелось скандалить при посторонних. Вот сейчас они уйдут, и я выскажу Кириллу, что, связавшись с Полиной, он перенял от нее бесцеремонность. И откровенную наглость. А потом выставлю его вон. Вместе с чемоданом.
Гости засобирались, засуетились и наконец ушли. Мы с Кириллом остались вдвоем. Он улыбался, глядя на меня.
– Не вижу ничего смешного! – строгим голосом сказала я. – И вообще, объясни, по какому праву ты врываешься в мою квартиру в мое отсутствие? Почему ты, собственно…
Кирилл не дал мне договорить: он подошел, обвил руками мою шею и поцеловал в губы, не давая мне возможность продолжать монолог. Я сопротивлялась изо всех сил, но разве под силу мне, такой хрупкой и слабой справиться с сильным мужчиной?
Когда Кирилл наконец отпустил меня, я возмущенно заявила:
– И на каком основании ты меня целуешь? Кто тебе позволил?
– Как кто? Ты!
– Я?!? – задохнулась я от такой наглости.
– Послушай, Оля, давай не будем глупо ругаться. Давай просто спокойно поговорим. Сколько нам можно ссориться? Ведь мы взрослые люди. Я тебя очень люблю, ты же знаешь…
– Нет, не знаю… – удивленно сказала я. – Ты мне никогда об этом не говорил. Вернее, говорил когда-то сто лет назад, но…
Кирилл и в самом деле не говорил мне этих слов уже очень давно. Я уже смирилась с тем, что он меня разлюбил. Собственно, это и была основная причина наших ссор: мне казалось, что Кирилл периодически возвращается ко мне только из-за детей. Поэтому я чувствовала себя униженной и постоянно злилась. А Кирилл не мог понять, почему я злюсь. И начинал орать в ответ. И вместо того, чтоб сказать, что он меня любит, собирал свой чемодан и отбывал восвояси! Вот идиот!
Так я и сказала ему.
– Да, точно, идиот! – обрадовался Кирилл. – Прости меня, Оленька, но я и в самом деле не думал, что… Я исправлюсь, обещаю тебе. Только давай не будем больше ругаться, хорошо?
Кирилл обнимал меня, а мне хотелось и плакать и смеяться одновременно. И почему-то было очень хорошо и легко на душе.
Кирилл подхватил меня на руки и понес к кровати. «Пододеяльник надо бы постирать», – мелькнула у меня неуместная мысль. Но Кирилл тут же помог мне забыть обо всем, кроме него.
Он знал меня много лет, поэтому безошибочно угадывал мои эротические желания. Своими легкими прикосновениями Кирилл легко пробудил во мне ответную страсть. Вскоре тела наши сплелись, лишившись одежды.
А за окном барабанил дождь, врываясь своим ритмом в ритм происходящего в комнате действа. На потолке плавали тени, они кружились, плотно смыкались, подрагивали. Руки мои казались мне крылышками бабочки, с такой легкостью они скользили по телу близкого и дорогого мне мужчины, то взлетая вверх, то опускаясь ниже и ниже.
А потом в комнату вплыл густой туман из приоткрытого окна и окутал своей пеленой все, что происходило в ней, надежно скрывая тайну.
Утром коварная Полина позвонила ни свет ни заря, хотя сама вчера приложила все усилия к тому, чтобы мы не выспались.
– Собирайтесь! – приказным тоном сказала она. – Сейчас мы заедем за вами и отправимся в больницу.
– Хорошо! – сонным голосом ответила я и повалилась опять на подушку. Кирилл нежно поцеловал меня в шею и сказал:
– Вставай, милая, нам действительно нужно ехать.
– А тебе разве не надо на работу? – спросила я.
– А сегодня же воскресенье, – улыбнулся он. – Ты и забыла?
– Да я вообще обо всем забыла, – улыбнулась я в ответ. Польщенный Кирилл стал целовать меня более страстно. Поняв, что так можно дойти до полного беспредела, а Полина будет безуспешно названивать у двери, матерясь на весь подъезд, я мягко, но решительно отстранилась.
– Не сейчас, дорогой. Нужно собираться.
Мне даже хотелось, чтобы Полина побыстрее приехала: завтрак-то мне приготовить не из чего. Я-то привычная, обойдусь, но вот Кирилла не мешало бы покормить. А тут можно свалить на то, что не успели: противная Полина не дала.
Поэтому я подольше чистила зубы в ванной и минут десять выбирала губную помаду. Хотя с выбором помады я возилась так долго не совсем поэтому: мне очень хотелось, чтобы Кирилл видел меня красивой. Я даже подумала о том, чтобы попросить Полину причесать меня, но вовремя опомнилась: не стоит. А то получу в лоб.
Полина подкатила минут через пятнадцать-двадцать после своего звонка, спасая меня от необходимости объяснять Кириллу, почему мой холодильник пуст. Самое главное, что я и сама себе не могла дать ответа на этот вопрос.
– Вы готовы? – спросила Полина с порога, бросая украдкой от меня, как она думала, взгляд в комнату, чтобы посмотреть: стоит там раскладушка или нет. Не увидев раскладушки, Полина просияла.
– Готовы, – выталкивая ее на лестничную клетку, сказала я. – Пойдем, Кирилл.
Полина приотстала и дождалась, когда Кирилл догонит ее на лестнице. Они о чем-то пошептались, и Кирилл даже чмокнул Полину в щеку.
– Я уже позвонила Жоре, – сообщила Полина, – и попросила его приехать на работу. Сказала, что это очень важно. Так что он будет сидеть в своем кабинете и ждать нас.
В машине уже сидели Людмила Алексеевна и Наташа. Я села рядом с ними, а Кирилл на переднее сиденье рядом с Полиной.
Первая городская находится в центре, добраться до нее легко, тем более на машине. Я, Полина и Кирилл вышли из машины. Наташа и Людмила Алексеевна остались там.
В первой городской больнице, как, впрочем, и во всех других, царил бардак. Узнать, на каком этаже лежит Литвинов Андрей Геннадьевич, показалось мне невозможным. Но Полина, обойдя несколько
