поквитаться с Костиковым немедленно и, желательно, персонально. Это желание так ясно читалось в его горящем ненавистью взгляде, что Костиков, на секунду встретившись с ним глазами, невольно отшатнулся.
Судя по всему, Павел Алексеевич был из породы очень самолюбивых и очень злопамятных людей, и Костикову как-то до сих пор не верилось, что он совершенно безнаказанно мог позволять своей жене встречаться с Серегой.
Воспоминание о Сереге несколько отрезвило детектива. Собственно, ведь это из-за Клочкова и начался весь этот сыр-бор, и было бы крайне несправедливо так ничего и не узнать о Серегиной участи. Тем более, что оба «приятеля» были явно настроены против несчастного парня, ну, по крайней мере, должны были нарисовать на него очень большо зуб.
Костиков прикинул, что, конечно, Малышев может задержаться и даже непростительно задержаться, но детектив надеялся, что он хотя бы все слышит и записывает, а потому решил довести свою роль до конца. Как это говорится? Сохранить хорошую мину при плохой (ужасной, чего уж там!) игре. И потом, твердо решил он про себя, если Малышев так сильно опоздает, что их уже начнут отправлять к праотцам, он, Костиков, попросит этих гадов, чтобы начали с него. Таким образом, он, возможно, выиграет несколько секунд жизни для Ирины, а в такой ситуации, именно секунды и могут оказаться решающими. Пусть не спасут его, но хотя бы Ирку... Он снова попытался встретиться с ней глазами. Впустую...
– Так, голубчики, – подал голос Шурик, – перед тем, как приступить к экзекуции, – он коротко хохотнул, – хочется мне задать тебе, сыщик, пару вопросиков...
– Задавайте, – по-прежнему спокойно ответил Костиков. Теперь, когда он принял решение относительно дальнейшей линии собственного поведения, к нему снова вернулось спокойствие. – Только уж и мне потом позвольте... – он выразительно посмотрел Шурику в глаза.
Банкир снова не выдержал и рванулся к Костикову, но Шурик снова преградил ему дорогу.
– Павел, – очень строго сказал он, – ты становишься просто несносным. Прекрати себя вести, как мальчишка, это не comme il faut, – он выразительно сморщил свой мясистый нос.
Костиков удивился такому нетипичному поведению и разговору Шурика. Оно больше всего пристало бы как раз Смирнову. Однако, в этой странной паре именно Шурик, похоже, олицетворял собой мозговой центр. Это действительно было довольно странно, учитывая, что за спиной этого авторитета было по меньшей мере, три тюремные ходки. Но, как бы там не было, Шурик вполне неплохо владел нормальным русским, и, как выяснилось только что, имел пусть и скромные, но познания во французском. А вот Смирнов, который по все параметрам должен был бы в этом тандеме представлять аристократию, совсем не умел себя держать, да и выражался далеко не comme il faut, как справедливо заметил Шурик.
– Прекрати! – задохнувшись крикнул Смирнов. – Ты что этого щенка защищаешь?! Хлопни его и дело с концом! Чтобы больше не путался у нас под ногами!
– Фи, Паша, – снова поморщился Шурик. – Неужели же ты не понимаешь, что наш мальчик, – тут он ласково посмотрел на Костикова, – начитался детективов и насмотрелся боевиков, поэтому ему страсть как хочется соблюсти все законы жанра... Неужели же ты, Паша, так безсердечен, что хочешь лишить нашего юного друга такого законного требования, как в конце истории чисто-сердечного признания злодеев во всех своих грехах? Ну неужели же тебе так трудно сделать ребенку приятное? Подумай, ведь наши с тобой ответы будут последним, что этот молодой и весьма перспективный парень услышит в этой жизни?
– Да не верю я ему! – зло огрызнулся Павел Алексеевич.
Шурик согласно кивнул головой и достал новую сигарету. Прикурив он вполне благожелательно произнес:
– И правильно, Паша. Я ему тоже не верю.
Тут он снова подал короткий условный знак, и еще один из его парней принялся проворно обшаривать Костикова. Игорь закрыл глаза, чтобы, не дай Бог, не выдать своего внутреннего волнения. Если найдут жучок, все пропало! Однако, детина, похоже, искал не жучок, а ствол, в крайнем случае – диктофон, а потому, до него просто не дошло проверить внутреннюю сторону воротника. Когда боец отошел, Игорь расслабленно выдохнул и открыл глаза.
– Чисто, шеф, – коротко резюмировал боец.
– Чисто? – удивился Шурик. – Странно... Ну, а девушки?
Ирина заметно вздрогнула и попыталась отшатнуться, брезгливо скривившись, когда тот же парень начал шарить по ее телу.
– У нее ничего нет! – воскликнул Игорь,
– Вот как? – развернулся к нему Шурик и посмотрел с нескрываемым интересом. – Тогда все-таки у тебя?
– Нет, – теперь Костикову нужно было как-то выпутываться. – В машине.
Шурик снова коротко кивнул, и боец направился к «жигулям». Пошуровав в салоне, он достал оттуда портативный диктофон и Макаров.
– Так, так, так, – согласно покивал головой Шурик. – Молодец, хороший мальчик. Теперь ты действительно заслужил право на свои дурацкие вопросы. Если, конечно, это все? – он с сомнением посмотрел на Костикова.
Тот разочарованно вздохнул и потупил взгляд, признавая тем самым свое поражение.
– Все.
– Отлично. Паша, – обратился Шурик к застывшему в напряжении Смирнову, изо всех сил пытающемуся не броситься к детективу не придушить его, – если ты недостаточно можешь собой владеть, то, прошу тебя, иди в машину. Мы с молодыми людьми закончим сами.
– Ну уж нет! – обидевшись, прошипел Смирнов. – Я сам хочу слышать, что ты будешь ему говорить!
– Не доверяешь, – со вздохом констатировал Шурик. – Бог с тобой... Начнем беседу?
Игорь посмотрел на Ирину и наконец-то встретился с ней глазами. В ее взгляде не было страха, как можно было бы ожидать, и Костиков с облегчением подумал, что это значит, что она ему доверяет... Или не ему, а Малышеву? Это предположение неприятно поцарапало. Он внимательнее вгляделся в спокойные черты ее лица, пытаясь разгадать, какие мысли ее сейчас посещают...
– Ну, что ж, господин сыщик, скажите мне, зачем вам понадобилось устраивать весь этот маскарад? – Шурик выразительно обвел рукой вокруг.
– Ну как же, – вздохнув начал отвечать Игорь. – Я хотел вас натравить друг на друга.
– Вот как? Ну, хорошо, допустим, звонок был подставной, наш банкир, – короткий взгляд в Сторону Смирнова, мрачно смотревшего на Костикова, – на это клюнул. Но откуда ты мог знать, что и я тоже?...
– А я и не знал, – честно признался Игорь. – Я не знал, чей это жучок. Поэтому и поехал к Маше. С расчетом на то, что если это не банкир, то она все сделает сама. Сообщит, то есть...
– И я клюну? – продолжил Шурик.
– Ну да. Она бы и сообщила, только вот...
– Только вот я сам нагрянул? – хохотнул он.
– Точно. Нагрянул и клюнул. Честь по чести. Я уже по дороге сюда понял, по чьему хотению меня в кафешке по кумполу стукнули и, воспользовавшись паузой, понатыкали в кабинете жучков, – и Игорь спокойно посмотрел на Смирнова.
Тому, похоже, стоило огромных трудов остаться на своем месте. Он даже руками себя обхватил, побледнел, и у него методично заходили желваки.
– Паша, – удивился Шурик, – а ты что, правда, провернул эту операцию?
– Ну, провернул, – мрачно ответил Смирнов, не спуская хищного взгляда с детектива.
– Ха! – Шурик широко разулыбался. – А ведь мои-то орлы и вовсе хотели от тебя избавиться! Кстати, как тебе удалось от пульки-то увернуться?
Тут последовал короткий обмен репликами, в течение которого выяснилось, что Смирнов о таком желании Шуриковых орлов ничего не знал. Когда перемирие было восстановлено, и Шурик закурил очередную сигарету, а Смирнов демонстративно отвернулся от Костикова, Игорь решил, что времени у него уже в обрез, а потому пора приступать к самому главному – задавать вопросы.
– Господин Шурик, – Игорь прищурился, – может теперь и вы мне кое-что расскажете?
