действие наливки.
Жизнь показалась мне не такой уж противной штукой. В конце концов, в ней встречается много приятных моментов. Вот если бы еще Полина поменьше меня терзала своими приказаниями!
Постепенно мои мысли плавно перешли в другое русло. Я стала думать о Полинином характере. Вот ведь! Откуда у нее силы берутся на все? И окна давно расклелила, и вымыла их уже не раз после зимы, и на работу ходит почти каждый день, и сейчас вот опять к Жоре понеслась… А я что?
Нет, конечно, Полине намного легче, чем мне, потому что у нее нет детей. А вот попробовала бы она помучиться с моими оторвягами – что бы тогда сказала? Как бы выкручивалась?
Но все равно меня стало заедать, что Полина успевает все, и вроде даже не устает, а я вот сижу просто… Боже мой, ведь на Полину вчера покушались, да я бы после такого с постели месяц не вставала! Конечно, я намного более нежная и хрупкая, но все же надо признать, что Полина молодец.
Так, все! Все, все, все! Нужно немедленно браться за себя! Нужно вставать, собираться, бежать… Стоп! Куда бежать?
Я снова опустилась на стул. Что там говорила Полина об этом деле? Что у нас никаких зацепок, кроме этой таинственной девушки, с которой Вадика Кадочникова связывали какие-то очень сложные и запутанные отношения. И, признаться, мне было бы очень интересно с этой девушкой познакомиться. Полина говорила, что это невозможно, но я сомневалась. Почему-то мне думалось, что можно хотя бы попытаться ее найти. Вадик же не только с сестрой общался. Вдруг кто-то из знакомых когда-либо видел его с этой девушкой? И сможет ее описать? Или слышал от него какую-нибудь фразу, по которой можно определить, что это за девушка? Во всяком случае, попробовать надо. Я докажу Полине, что тоже могу многое! А не просто сидеть сложа руки, как она меня вынудила! Хороша, тоже мне! Ты, говорит, сиди, пока я тебе не позвоню. А чего сидеть, когда надо действовать?
Так, кто мог еще хорошо знать Вадима Кадочникова? Наверняка Караваев, но с ним-то как раз поговорить у меня не получится. А еще кто? Вероника? А почему бы и нет? Может быть, Никита делился с ней тем, что знает, а женщины страсть как любят такие непонятные истории про сложные отношения. И Вероника как раз такая.
Я хотела набрать Вероникин номер, чтобы предупредить, что сейчас приеду к ней, потом решила этого не делать, а нагрянуть внезапно.
Быстро переодевшись в майку и легкую юбку, я захлопнула дверь и побежала на остановку.
Троллейбус, который подошел только минут через двадцать, когда я уже стала с ума сходить от жары, был переполнен до крайности. Пока я ломала голову, лезть мне в него и мучиться всю дорогу или продолжать страдать от жары на остановке, и уже решила, что лучше влезть, троллейбус совершенно хамски захлопнул перед моим носом все двери. Я осталась стоять с раскрытым ртом, с отчаянием в глазах глядя ему вслед…
Какое вероломство! Это же надо так, а? Ну почему меня все только обманывают?
Когда подошел следующий троллейбус, я не стала испытывать судьбу и быстренько поднялась на одну ступеньку – дальше протиснуться мне не удалось.
Изогнувшись в совершенно невообразимой позе, я проехала несколько остановок, спрыгивая на каждой на тротуар, чтобы дать выйти пассажирам, а потом заскакивая обратно и буквально повисая, хватаясь за поручни.
Наконец-то я добралась до нужной мне остановки, на которой меня просто вынесло толпой из троллейбуса, и пошла к дому Вероники.
Поднявшись на ее этаж, я позвонила. Из-за двери доносились звуки медленной музыки и слышался шум воды.
Я позвонила сильнее.
Дверь открылась, и я увидела Хельгу с чалмой из розового полотенца на голове.
– О-о, привет! – обрадованно протянула она, увидев меня. – Проходи скорее!
Я разулась и прошла в комнату, сев на великолепный караваевский диван.
Хельга присела рядом, вытянув свои длинные ноги и закурила.
– А где Вероника? – спросила я у нее.
– Да скоро придет, в магазин побежала, – ответила она мне. – А ты к ней по делу или просто так?
– Вообще-то по делу…
– Так подожди. И мне не так скучно будет. Давай я тебе кофе сварю?
– Давай, – согласилась я, хотя никогда не любила кофе.
Но нужно же чем-то занять себя до Вероникиного прихода?
Хельга словно прочитала мои мысли.
– А может, ты чего покрепче хочешь? – прищурив глаза, спросила она.
– Я… – я замялась. Конечно, было бы неплохо сейчас выпить бокальчик мартини. Но я же приехала по делу… Хотя кто, собственно, сказал, что какой-то бокальчик мартини может помешать делу? И вообше, Полина обещала мне купить бутылку «Бьянко», а сама так и не купила! Должна же я компенсировать моральный ущерб?
– Ну если тебе не сложно…
– Мне совсем не сложно, – усмехнулась Хельга и скрылась в кухне.
Вскоре Хельга внесла в зал подносик, на котором стояли кофейник, две чашечки, сахарница и кувшинчик со сливками. Самым главным достоинством подносика было то, что на нем стояла большая бутылка мартини «Бьянко»! Ну надо же – мечты сбываются!
Хельга, как я заметила, чувствовала себя у Караваевых как дома – видимо, она настолько давно дружила с Вероникой, что была просто своим человеком.
Я вдруг подумала, что раз так, то, может быть, Хельга в курсе отношений Вадима Кадочникова с неизвестной девушкой? И пока Вероника не пришла, можно попытать Хельгу.
Хельга разлила кофе по чашкам и, закинув ногу на ногу откинулась на спинку дивана.
Я сидела и невольно любовалась этой стройной, сильной девушкой. И даже поймала себя на мысли о том, что понимаю Дрюню Мурашова, влюбившегося в нее.
Может быть, я просто немного завидовала Хельге? Хотя, как я считаю, тоже обладаю привлекательной внешностью, но Хельга была абсолютно другая. Мы с ней очень разные, совершенно противоположные типы. В ней не было той мягкости и симпатичности, что у нас с Полиной, зато в ее чертах присутствовали резкость, уверенность в себе и сила. Полина по характеру тоже решительная и уверенная в себе, но внешне она, так же как и я, миловидная и мягкая. А Хельга… Она была красива, как это ни странно звучит, какой-то мужественной красотой.
Очень часто блондинки мечтают быть брюнетками, и наоборот, люди с вьющимися волосами прилагают неимоверные усилия, чтобы выпрямить непослушные, задорные кудряшки, а люди с прямыми волосами мучают себя спаньем на жестких бигуди и тратят массу времени и денег на химическую завивку. Многим хочется быть не такими, какими их создала природа. Видимо, такое же чувство и проявилось у меня при взгляде на Хельгу.
– А скажи, пожалуйста, Оль… – обратилась я к ней. – Или тебе больше нравится, чтоб я называла тебя Хельгой?
– Да как тебе угодно! – махнула она рукой. – Те, кто давно меня знают, зовут Хельгой, а ты – как хочешь. Вот когда мы познакомимся поближе, ты поймешь, что я именно Хельга.
– Я надеюсь, что мы познакомимся поближе, – улыбнулась я. – Если честно, ты мне очень симпатична.
– Ты мне тоже, – улыбнулась Хельга-Ольга в ответ. – Ну что, – она подмигнула мне, – выпьем?
– Выпьем, – согласилась я.
Хельга быстро откупорила бутылку мартини, потом прошла к серванту, достав из него два бокальчика, и наполнила их мартини.
Я с удовольствием смаковала так полюбившийся мне напиток и думала о том, что лучше выдержать и не пить совсем несколько дней, зато потом накопить денег и купить бутылку мартини. Это вам не левая водка, которой постоянно потчует меня Дрюня Мурашов!
– Так о чем ты хотела у меня спросить? – проговорила Хельга, по новой наполняя бокалы.
– Ну, ты, конечно же, слышала эту кошмарную историю с убийством Вадима Кадочникова и арестом
