высокой заработной плате создавала впечатление полнейшего процветания страны. Но это было лишь внешнее впечатление — капитализм не мог устранить коренной причины многочисленных внутренних противоречий, не устранив самого себя, и вспыхивающие время от времени рабочие волнения, жестоко подавляющиеся идеально налаженными полицейскими организациями, напоминали собою сцены из «Железной Пяты» Джека Лондона, говоря о том, что все это наружное благоденствие (prosperity) таило под собою скрытую угрозу самому своему существованию.
Начало XXI века стало началом новых великих войн, перед которыми все прежние военные столкновения казались детской игрой. Монополия изготовления основных продуктов питания, предоставленная Тайным Советом одному Американскому Тресту, послужила причиной сильного вздорожания этих продуктов, и вместе с волной забастовок повлекла за собою грандиозные волнения в Северных Штатах, перешедшие затем в открытое восстание против существующей власти. Исключительная жестокость, с которой оно было подавлено, вызвало бурю негодования всего остального мира и военное вмешательство Союза Европейских Республик. Но война эта не была удачна для них. Несмотря на отторжение Японии и Австралии от Пан-Американской Монархии, в результате восьмилетней напряженной борьбы, в которой принимала участие большая часть населения, — Америка захватила Ирландию, сделала ее плацдармом для ее будущего наступления на Европу и Азию. Последовавшее затем перемирие даже не скрывало в себе угрозы новой войны. Начинался «последний решительный бой».
Попытка Американских держав отвести воды Гольфштрема для улучшения климата Гренландии, куда предполагалось направить избыток народонаселения, таила в себе страшную опасность для Европы, большей части которой суждено было бы превратиться со временем в холодную тундру, не согреваемую благодетельной лаской теплого океанского течения. Попытка эта действительно, осуществленная силами высоко развитой американской техники, послужила причиной нового ряда войн.
Я не могу здесь долго останавливаться на описании этого героического периода истории человечества. Сохранившиеся стерео-фоно-фильмы воскресили передо мною давно отзвучавшие громы титанических столкновений, и я с замиранием сердца следил с флагманского корабля за репетициями морского боя в Бискайском заливе и за молниеносными перестроениями воздушных эскадр над Аппенинами…
Это было ужасное время, годы невыносимых страданий для миллиардов людей, жестокая и полная лишений эпоха, напоминавшая собою эпоху тридцатилетней войны. Весь мир был втянут в кровавую бойню — фронт был везде и нигде. Смерть угрожала каждому отовсюду, ибо и воздух, и вода, и земля были ареной легендарных боев. Стальной дождь сыпался с неба, волны ядовитого газа затопляли целые страны, и жизнь больших центров уходила под землю, где возникли странные города, с фабриками, заводами, улицами и даже садами, росшими при искусственном солнце. Но жизнь брала свое и, глядя на оживленные толпы, спешившие по ярко освещенным проспектам, я не мог сказать, что это происходило на глубине сотни метров под угрозой отравления смертоносными газами и взрыва подземной сапы…
Осада Парижа, бой у Нового Орлеана, гибель Рио-де-Жанейро, взрыв Панамского и Никарагуанского канала, уничтожение Южно-Американской эскадры, — успехи и поражения, напряженная полевая борьба за победу великих принципов справедливости — все это я перечувствовал, как самую реальную современность…
В неслыханных муках происходило рождение Нового Мира. Ценою миллионов жертв людьми и неисчислимых материальных потерь достался Союзу разгром Пан-Американской Империи. Огромных трудов потребовало также создание нового — теперь мирового порядка. Только в середине XXI века все народы земли могли спокойно вздохнуть, зная, что отныне ничто уже, — кроме стихий, — не может угрожать их мирному труду и свободному творчеству…
Запечатленная во множестве фильмов картина провозглашения Мирового Союза Братских Республик на Берлинском Конгрессе в 2155 году — потрясла меня своим величием и простотой. Ведь перед мною на экране проходили тени события, которого сотни лет ждали миллионы людей…
Корабль истории мира прошел опасную зону и вступил в полосу тихого моря. Дальнейшие века не омрачались больше человеческим взаимоистреблением — великие задачи культурного строительства и борьбы с враждебными силами мертвой природы захватили отныне все творческие силы народов. Прогресс научных знаний, не связанный теперь тяжелыми условиями военного времени, — был исключительно широк и плодотворен. Дерзанию человеческих мыслей не было пределов.
Что сказал бы теперь Дюбуа Реймон о своих семи загадках природы, где теперь положил бы он границы нашему «ignorabimus» (не узнаем)? Овладение огромными запасами солнечной энергии, силой океанских волн, энергией ветра и запасами внутреннего тепла земного шара надолго отсрочили страшную угрозу угольного голода, который мог бы наступить уже в 2600 году.
Миллиарды лошадиных сил неслись по сети проводов, охвативших своей паутиной поверхность земли от полюса до полюса. Разрешение проблемы беспроводной передачи энергии в значительной мере сделало вскоре эту сеть проводов излишней. Особым приемниками в любой точке земного шара можно было извлекать из пространства и силу, и свет. Нижний слой атмосферы был как бы насыщен электромагнитной энергией. Для защиты от вредного действия именно этих излучений на организм, жители Нового Мира должны были носить особую одежду из металлической ткани.
Открытый Токизавой в XXV столетии способ частичного освобождения и управления атомной энергией внес полную революцию в технику того времени. Эта победа стоила жизни великому ученому, но ключ к тайне атома был найден. Урок атомного взрыва в 1945 году был еще слишком свеж, и потому дальнейшие опыты велись с исключительной осторожностью, так что только к началу нашей эпохи, т. е. к тридцатому веку, удалось выработать вполне безопасные способы управления чудовищной силой атома. Опыты эти профессор Антей обещал показать мне в самое ближайшее время.
Я и мой ученый друг, профессор Фарбенмейстер, — оба мы нередко чувствовали себя школьниками, попавшими на университетскую лекцию.
Представьте себе современника Роджера Бэкона, перенесенного из XII в. в наш двадцатый. Дайте ему наши книги, научив его пользоваться ими. Попытайтесь ему объяснить действие лучей Рентгена, технику радио, устройство мотора, расскажите ему о теории Дарвина, о действии желез внутренней секреции, — и спросите его затем: что он понял? Безо всякого ложного стыда скажу, что я чувствовал себя не лучше. Я запоминал и схватывал то, что больше говорило моему примитивному воображению жителя двадцатого века, и равнодушно проходил мимо вещей, неизмеримо важнейших…
Вот еще несколько исторических вех, особенно ярко оставшихся в памяти.
Период XXIII и первой половины XXIV века был исключительно плодотворен. Побеждены были последние болезни и значительно удлинилась жизнь человека, достигавшая к XXX веку продолжительности двух-трех столетий. Стали ясны почти все жизненные процессы, которые теперь можно было регулировать по желанию. Разгаданы были тайны наследственности, и размножение человечества утратило свой стихийно-неорганизованный облик. Евгеника — это столь новая в мое время наука о способах улучшения человеческого рода, уже в XXIII веке легла в основу общественных отношений. Гений человеческого рода, сбросив с себя цепи экономического рабства и паутину многовековых предрассудков, — наконец осознал себя, и забота о грядущих поколениях стала на очередь дня.
Естественный отбор уступил место искусственному. Только лучшее, здоровое, сильное и талантливое получало право на продолжение рода. Все слабое, хилое, больное и вырождающееся, хотя и имело все радости жизни, но не имело лишь права передать свою слабость потомству. Этот железный закон «социальной мелиорации» был принят не сразу, но зато его благодетельное влияние не замедлило сказаться уже через три-четыре столетия — новое человечество, сильное, мудрое и прекрасное населило нашу планету.
Пытливые умы видели уже в тумане веков время, когда земля станет тесной для ее обитателей. Наши ближайшие соседи, Марс и Венера, казалось, могли бы стать первыми очагами межпланетного переселения. Однако, еще долгое время никто не мог утверждать, годны ли естественные условия этих планет для существования там человечества. Первые попытки вырваться из плена земного тяготения были сделаны еще в середине XX века, но судьба этих первых междупланетных экспедиций осталась навсегда неизвестной. В середине XXIII века попытки эти увенчались успехом — человечество узнало, что оно не одиноко в пустынях мирового пространства. Марс наконец открыл свои тайны. Это была великолепная новая цивилизация, новый загадочный мир, новая культура, близкая, однако, к упадку и исчезновению…
