его.
— Ну и что? — осторожно спросила Анжела.
— Она выразила желание познакомиться с вами.
— Почему же у этой дамы возникло желание познакомиться с такой совсем малоизвестной в Париже персоной, как я?
— Не малоизвестной, мадам? Должен признаться, что вы произвели на меня достаточно сильно впечатление, когда мы встретились за обедом у мадам де Ремюза, и я не мог не рассказать мадам де Сталь о прекрасной американской маркизе. Мадам испытывает живой интерес к Америке, которую она надеется когда-нибудь посетить, и очень заинтересовалась женщиной, которая сама управляется со своими плантациями и рабами. Она направила к вам нас с Дельруа, чтобы передать вам ее просьбу пожаловать к ней завтра вечером.
— Очень любезно со стороны мадам де Сталь, но мой муж в настоящее время уехал в свое сельское поместье…
— Мадам де Сталь не интересует месье маркиз, мадам, — с очаровательной улыбкой заметил Дельруа.
— С другой стороны, вы только возбудите у него еще более сильный интерес, если отправитесь к ней в нашем сопровождении, — сказал виконт.
— Мадам де Сталь испытывает большой интерес к Наполеону, и ее заинтриговали родственные связи вашего супруга с четой де Ремюза.
— Вы уверены, что вам доподлинно известны 'интересы' моего мужа? — спросила Анжела, удачно маскируя свое все нарастающее возбуждение. Может, она могла бы помочь Филиппу вернуть свои поместья, которые были так для него дороги.
— Вы знаете, я всегда держу ушки на макушке. Месье Талейран — приятель мадам де Сталь, мог бы во многом поспособствовать возвращению поместий вашего мужа, ну и прочей принадлежащей ему собственности.
Ввиду того, что Анжела считала жизнь никому не известной леди, прибывшей в Париж из далекой колонии, не только ужасно одинокой, но и ужасно скучной, тем более, когда рядом не было Филиппа, это приглашение показалось ей просто даром неба.
— Прошу вас передать мадам де Сталь, что она мне оказала большую честь.
С молодыми людьми она договорилась, что они будут сопровождать ее в салон этой дамы вечером следующего дня, после чего оба джентльмена откланялись, рассыпая лестные комплименты. Анжела начала подниматься вверх по лестнице в свою комнату той размеренной, осмысленной походкой, к которой она привыкла там, в своем 'Колдовстве'. Наконец-то у нее появилось какое-то стоящее дело.
В тот вечер она тщательно нарядилась в платье с глубоким декольте и небольшими стегаными рукавами. Оно было сшито из дорогого шелка мягкого розового цвета и сочеталось с красивой бархатной накидкой. С некоторым душевным трепетом она протянула руки виконту и Дельруа, которые помогли ей забраться в нанятую по этому случаю карету. К ее удивлению, дом мадам де Сталь, расположенный в глубине большого, уединенного сада, находился на значительном удалении от центра столицы, в пригороде.
Мадам, которой представили Анжелу, была довольно крупной женщиной с внушительными формами и с поразительно уродливым лицом, если не считать ее великолепных глаз, которые обладали каким-то магнетическим притяжением. В этот вечер ее гостями были, в основном, мужчины, если не считать единственную женщину поразительной красоты.
Сердце Анжелы слегка затрепетало, когда ее представляли Талейрану, но этот джентльмен говорил мало, однако его острые, прикрытые веками глаза сумели по достоинству оценить ее во всех деталях. Вскоре ей стало ясно, что главным развлечением этого вечера была не ограниченная по теме остроумная беседа, в чем, несомненно, хозяйка дома просто блистала. Другая ее гостья лишь томно позировала, словно главной ее целью пребывания здесь было являть собой некое украшение стола.
Месье Талейран с каким-то забавным смаком живо обсуждал удовольствия, получаемые от хорошего стола. Однако большая часть разговоров касалась будущих планов Наполеона, политики Франции и ее европейских соседей, и Анжела очень скоро осознала, что она была очень плохо об этом информирована. Но среди ее знаменитых гостей она заметила неподдельный интерес к тому, что она рассказывала им о Луизиане, о выращивании местного сахарного тростника, который на рынке вступал в конкуренцию с продуктом, вырабатываемом в Вест-Индии.
— Не думаю, чтобы здесь меня сочли эксцентричной женщиной, — собравшись с духом, заметила Анжела. — Мне кажется, что такие парижанки, как вы, мадам, пользуются здесь огромным влиянием.
— Совершенно верно, — откликнулся Талейран — Когда десять лет тому назад Бонапарт, будучи еще совсем молодым офицером, впервые приехал в Париж, он сказал, что женщине, чтобы понять, что она из себя представляет и какой властью она наделена, нужно всего шесть месяцев прожить в Париже!
Мадам де Сталь с разочарованием узнала, что Анжеле ничего не известно о штате Нью-Йорк, и она предостерегла ее, чтобы она была поосторожнее, так как могла потерять там немало денег на инвестициях.
В конце своего визита Анжела поняла, что со всем отлично справилась и что узнала много такого, что могло вызвать у Филиппа интерес.
— Мы должны обязательно еще встретиться, дорогая Анжела, — сказала мадам де Сталь с удивительной нежностью, когда они прощались.
— Мне показалось, что месье Талейран испытывает к ней большую любовь, — сказала Анжела в карете двум провожавшим ее домой молодым людям. Она ужасно смутилась, когда ее слова вызвали забавное оживление у ее провожатых.
— Он — один из прежних любовников мадам, — объяснил ей Дельруа.
— Один из них? — невольно переспросила Анжела, вызывая еще один приступ веселья у молодых людей.
— Вы сейчас демонстрируете свой провинциализм, дорогая маркиза. Вы ведь теперь живете в Париже.
— Я предпочла бы здесь не жить, — возразила она, спровоцировав их на новый приступ смеха.
Она с удовлетворением отметила, что сумела их всадить.
— На всей земле нет другого более приятного места для жизни, чем Париж, — старались переубедить ее они. Она была, конечно, готова признать, что здесь собралось блистательное общество. Но, с другой стороны, разве она не слышала о высказывании Жозефины Бонапарт, что новый моральный кодекс не касается высших классов?
Они провели остаток пути до Парижа за милой и приятной беседой, и Анжела получала большое удовольствие от их озорного остроумия.
Но все удовольствие от полученного вечера сразу же улетучилось, когда она увидела, что в доме номер десять еще никто не ложился спать. Когда она появилась на пороге дома, все слуги сновали взад и вперед с озабоченным видом. Они сообщили ей, что посудомойка Минетт исчезла.
— Что значит исчезла? Ее куда-нибудь посылали с поручением?
— Нет, мадам. Никто не видел, когда она ушла.
Подбирая шелковые юбки, Анжела поднялась со второго этажа на антресоли, где находилась комнатушка Минетт. Впервые она поднялась туда, и эта темная комната с низеньким потолком вызвали у нее давно забытые воспоминания, которые она хотя и не могла никак ясно очертить, тем не менее, вызывали у нее отвращение. Горничная Жанна, проверив личные вещи Минетт, сообщила, что все было на месте.
'Неужели Минетт была в таком отчаянье, что смогла уйти только в одном своем простом платьице?' — с удивлением думала Анжела.
— Покидала ли она прежде дом? — спросила она у слуг.
— Иногда по вечерам она выходила в сад.
Холодный ужас сковал сердце Анжелы, когда она вспомнила, как убедительно заверяли они с Филиппом Мими, что с ее дочерью ничего не случится, что никто здесь не причинит ей никакого вреда. 'Ушла ли Минетт по собственному желанию, или же ее кто-то похитил?' — спрашивала она саму себя.
— Ну, что же вы предприняли? — спросила она прислугу.
