мне потерянного сына. Я брал его в горы… — Помолчав, он вдруг сменил тему: — Ну, Чарли, тебе пора домой. Только обратно пойдешь не той дорогой, какой пришел сюда.
— А можно мне… — начала Нерен.
— Нет! — сурово прервал отец. — Ты останешься здесь, с мамой. И больше никогда не ходи по железному мосту.
Нерен застенчиво улыбнулась Чарли:
— А животные, папа? Чарли должен их забрать.
— Не всех, — засмеялась мать.
— Только тех, что принадлежат моим друзьям, — подтвердил Чарли. — А хомячки здесь есть?
— Сколько угодно! — Нерен ринулась в прихожую и проворно натянула пальто и башмаки. — Их в сараях полно. Пойдем, сам увидишь.
Одевшись, Чарли побежал за девочкой в большой сарай, что стоял справа от дома. Едва они вошли в него, как у них из-под ног метнулись в разные стороны грызуны, спеша спрятаться в сене или под досками.
— Как же я узнаю, какой из них чей? Ведь пропало больше двадцати хомячков, — недоумевал Чарли.
— А кто-то собирается это выяснять?
— Габриэль своих узнал бы по мордочкам, — вздохнул Чарли.
Нерен залилась веселым смехом. Потом захихикал и Чарли.
Целый час у них ушел на то, чтобы отловить хомячков, более или менее похожих на знакомых, двух белых кроликов, уточку, серого попугая и лазурного питона. Нашлись коробки для хомячков с кроликами и корзина для питона.
— Думаю, мне не очень понравится, если он будет ползать по моей шее, — помогая Чарли затолкать питона в корзину, признался Бартоломью.
Но питон был смиреннейшим существом и никогда не причинил бы неприятностей Другу. Тем более что ему было почти тысяча лет, но это как раз никого не удивляло: Бартоломью, например, во время своих путешествий встречал существа и постарше.
За домом стоял довольно побитый автофургон. Коробки с животными были бережно составлены в багажник. Гомер устроился на крышке корзины с питоном, а Спринтер-Боб на коленях у Чарли.
Фургон затарахтел и покатился по двору. И тут к нему подбежала Нерен:
— Не закрывай… вечером…
Чарли опустил окно:
— Что?
— Дай мне что-нибудь свое.
Чарли не задумываясь, сдернул перчатку и бросил Нерен. Фургон выехал со двора на узкую неровную дорогу, почти тропу. Чарли обернулся и поглядел в окно. Он видел, как Нерен подняла перчатку и помахала ему вслед. Рядом с ней стояла Мин и тоже махала рукой. Фургон миновал крутой поворот, и обе фигуры исчезли из виду.
— Зачем ей было нужно что-то мое? — спросил Чарли.
— Она хочет поддерживать с тобой контакт. — Бартоломью загадочно улыбнулся и бросил взгляд на мальчика.
— Перчаткой? А что я не должен закрывать?
— Шторы, Чарли. Пусть в окно светит луна.
— Но…
— Взгляни направо! — скомандовал Бартоломью.
Чарли послушно повернул голову. Сначала, кроме деревьев, он ничего не заметил, но потом на другой стороне узкой теснины разглядел красноватую прямоугольную башню.
— Красный замок! — воскликнул Чарли.
— Он самый, — подтвердил Бартоломью.
— А вон стена! — закричал мальчик.
Фургон спускался медленно, и Чарли видел остатки стены, тянувшейся по самому краю ущелья. Стена мелькала примерно милю пути, а потом постепенно скрылась за густыми деревьями.
— Никогда не думал, что она такая большая, — вздохнул Чарли.
— Огромная, — уточнил Бартоломью. Голос у него стал мягче. — А я верю, что король или, точнее, его дух все еще там. Сейчас он таится, но, думаю, скоро проявит себя. Тем более если вернулась тень.
— Королева тоже там, — добавил Чарли. Нахмурившись, Бартоломью повернулся и вопросительно посмотрел на мальчика. И Чарли рассказал ему, как белая кобылица привезла Билли к Зеркальному замку.
— Королева! Поистине удивительно! — Голубые глаза Бартоломью блеснули.
Они некоторое время ехали молча.
— Чарли, очень важно, чтобы никто не узнал обо мне и моей семье! Обещай никому, ни единой душе не рассказывать, где мы живем, и где ты отыскал животных, — наконец прервал молчание Бартоломью.
Чарли подумал о друзьях и дяде Патоне.
— Обещаю, — твердо произнес он.
Еще миля пути по грунтовой дороге, и они выбрались на мощеный тракт, приведший их к широкому каменному мосту. Чарли решил, что лучше всего доставить животных в «Зоокафе», откуда хозяева могли бы забрать своих любимцев. Чарли показал Бартоломью дорогу до Лягушачьего переулка, но дальше автомобильное движение было запрещено, а оставлять фургон Бартоломью не хотел.
Чарли же нужно было попасть в конец переулка, но, прежде чем он вышел из машины, Бартоломью что-то сунул ему в верхний карман куртки.
— У меня нет фотографий твоего отца, но эту сделал он, и мне подумалось, она тебе пригодится, — объяснил он.
— Спасибо.
— Теперь, пожалуйста, выходи поскорее. Я не хочу, чтобы меня кто-нибудь увидел.
Чарли попрощался, и фургон уехал. Корзина с питоном висела у мальчика на одной руке, коробку с кроликами и хомячками он держал в другой, Спринтер-Боб рвался с поводка. Так он и потащился по Лягушачьему переулку: со скачущим впереди Спринтером-Бобом и с переваливавшейся с лапы на лапу уточкой Нэнси сзади. Только вредный попугай все время либо куда-то исчезал, либо пронзительно выкрикивал ругательства, когда они проходили мимо фонарных столбов.
Чарли уже почти доплелся до «Зоокафе», когда вдруг услышал шаги.
— А ну-ка стой, Чарли Бон! — скомандовал кто-то.
Чарли остановился и оглянулся. К нему направлялась Доркас Мор с двумя братьями, между которыми шел Джошуа Тилпин.
— А где наши собаки, Чарли Бон? — спросил Альберт, самый высокий и неприятный из Моров.
— Почему это у тебя собака и животные только твоих приятелей? — поддержал его Альфред, тот, что пониже и потолще.
— Что ты сделал с животными, Чарли? — со странной, почти злой гримасой спросил Джошуа. — Давай признавайся!
— Ничего. Просто я их случайно нашел, — поглядев вниз на топтавшуюся возле ноги Нэнси, ответил Чарли.
— Ах, случайно! — это уже вмешалась Доркас.
У Спринтера-Боба заклокотало в глотке, а Гомер разразился воплями:
— Аврал! Все по местам!
— Прекрати эту тарабарщину! — рявкнул Альберт. — Если не скажешь, куда дел наших собак, мы заберем твою! Нет, всех животных заберем.
— Лучше скажи, а не то… — пригрозил Альфред.
И все четверо начали подступать к Чарли.
