хорошо владел собой, что ничем не выдал своего удивления.
Ведь Зироне не был ни в Рагузе, во время стоянки 'Саварены', ни на Мальте, когда там стоял 'Феррато'. Где же он мог услышать о докторе и узнать его имя?
Но находчивый Пескадор тотчас же сообразил, как ему это выяснить.
– О докторе Антекирте? – ответил он. – Ещё бы!.. Да ведь на всём побережье только о нём и толкуют!
– Ты когда-нибудь его видел?
– Нет, не довелось.
– А знаешь, что это за тип?
– Этот бедняга, говорят, имеет всего сотню миллионов и, отправляясь на прогулку, кладёт по миллиону в каждый карман своей дорожной куртки, а их в ней не меньше шести штук! Этот неудачник вынужден заниматься медициной только как любитель, и практикует он то на борту своей шхуны, то на паровом катере и знает лекарства от всех двадцати двух тысяч болезней, которыми природа наградила род человеческий.
В Пескадоре весьма кстати проснулся прежний балаганный остряк, его болтовня восхищала и Зироне и Карпену, который всем своим видом говорил: 'Ну что? Каков мой новичок?'
Пескадор замолчал, закурил папиросу и принялся пускать кольца дыма, который, казалось, выходил у него не только из носа, но даже из глаз и из ушей.
– Так этот доктор очень богат, говоришь? – спросил Зироне.
– Он так богат, что может купить всю Сицилию и превратить её в английский парк! – ответил Пескадор.
Тут он решил забросить удочку и начать приводить в исполнение свой план.
– А знаете, капитан Зироне, хоть я и не видел доктора Антекирта, зато видел одну из его яхт, ведь, говорят, у него целая флотилия для прогулок по морю!
– Его яхту?
– Ну да, 'Феррато'. Замечательное судно! Оно бы меня вполне устроило, чтобы прокатиться в Неаполитанскую бухту с парочкой принцесс по моему выбору.
– Где ты видел эту яхту?
– На Мальте.
– Когда?
– Третьего дня в бухте Ла-Валлетта. Когда мы садились на корабль с сержантом Карпеной, она стояла на якоре в военной гавани. Мне говорили, что яхта отплывает через сутки после нас.
– Куда?
– Тоже в Сицилию, прямо в Катанию.
– Вот как, в Катанию!
Отъезд доктора совпадал с полученным от Саркани предостережением, и Зироне насторожился.
Пескад понял, что Зироне тревожит какая-то тайная мысль, – но какая? Он не мог догадаться и решил выведать, что у него на уме. Поэтому, когда Зироне спросил:
– Интересно, что нужно этому проклятому доктору в Сицилии и особенно в Катании? – он ответил:
– Как что? Святая Агата! Он хочет осмотреть город и совершить восхождение на Этну! Так делают все знатные путешественники!
– Послушай, Пескадор, – заметил Зироне, которому новичок начал внушать некоторые подозрения, – сдаётся мне, ты что-то слишком много знаешь об этом человеке.
– Я знаю столько, сколько мне нужно, чтобы действовать, если представится случай!
– Что ты хочешь сказать?
– А то, что если доктор Антекирт и вправду решил прогуляться по нашим местам, то его превосходительству придётся заплатить нам изрядную дорожную пошлину, чёрт возьми!
– Вот как!
– И если это обойдётся ему всего в один или два миллиона, я скажу, что он дёшево отделался!
– Ты думаешь?
– Да, и считаю, что в таком случае Зироне и его друзья покажут себя изрядными дураками!
– Ладно! – сказал Зироне смеясь. – А теперь, сделав нам этот комплимент, можешь идти спать.
– С великим удовольствием, капитан, ведь я знаю наперёд, что сегодня увижу во сне!
– Что же?
– Миллионы доктора Антекирта… золотой сон, правда?
Выпустив последнее кольцо дыма, Пескадор присоединился к товарищам, разместившимся в сарае, а Карпена отправился в свою комнату.
Но храбрый малый и не думал спать: он мысленно проверял все свои поступки и слова.
